Книга Почти прекрасное чудовище, страница 205 – Екатерина Юдина

- Правда? – я удивилась. Как вообще такое может быть? У Мериан было настолько сильное отторжение и страх по отношению к своему отцу? – На самом деле, я вообще не помню, что было раньше. У меня же…

- Амнезия. Я знаю, - Колинз закончил фразу вместо меня. – Как ты?

- Как видишь, более чем прекрасно, - я опять улыбнулась, разводя руки в стороны. Будто показывая, что со мной и правда все отлично. – Но, поскольку я ничего не помню, можно сказать, что это наша первая встреча. Мне бы очень хотелось узнать, что ты за человек. Расскажешь, пожалуйста?

Альфа опять приподнял брови. На несколько секунд замер, затем кивнул. Мои губы растянулись в еще более искренней улыбке.

- Отлично, - я посмотрела в сторону кухни. – Но давай для начала я сделаю тебе чай. Ты только приехал, а на улице холодно.

Я жестом пригласила Колинза пойти за мной и, когда мы оказались на кухне, я направилась к чайнику.

- Вообще, я очень хотела с тобой увидеться, поэтому рада, что ты приехал, - сказала, вставая на носочки и доставая две чашки. – Мне хотелось сказать тебе спасибо.

- За что? – альфа сел на диван, но я даже спиной ощущала его неотрывный взгляд.

- За то, что позаботился обо мне. Когда я очнулась в больнице, узнала, что это ты оплачивал счета за лечение и лишь благодаря тебе меня не отключили от аппаратов жизнедеятельности, - я с тихим стуком поставила чашки на столешницу. – Если бы не ты, меня бы уже не было.

Колинз молчал и тишина в комнате уже ощущалась физически. Но почему-то лично мне было до невозможности легко. Даже почему-то спокойно.

- Есть хочешь? – пока чайник закипал, я заглянула в холодильник. – Могу приготовить яичницу с беконом.

- Ты научилась готовить?

- Это всего лишь яичница. С ней и ребенок справится, - я проверила, какие овощи остались в холодильнике. – Более сложные блюда пока что даются мне тяжело, но я над этим работаю.

Я достала из холодильника все, что могло бы мне понадобиться, после чего потянулась к сковороде.

- Ты сильно изменилась.

Услышав эти слова, я обернулась к Колинзу.

- Я слышал про все твои достижения. Поступление в университет и художественные конкурсы. Я явно паршивый отец, ведь не знал даже того, что ты умеешь рисовать. И о твоем стремлении к учебе мне тоже не было известно.

- Как альфа, спасший свою дочь от смерти может называть себя паршивым отцом? – я покрутила сковороду в ладонях, затем поставила ее на плиту. – Я пока что толком ничего о тебе не знаю. Но мне известно, что я жива только благодаря тебе. Ни мой жених, ни моя мать ни о чем не позаботились. Наоборот, казалось, что им было бы лучше, если бы меня не стало. Поэтому, пожалуйста, больше никогда не говори о себе так. Ты замечательный отец.

«Каким образом Кристофер Колинз может быть твоим отцом?»

Упав на диван, я прочитала сообщение от Дана. Затем запрокинула голову и несколько минут смотрела на потолок. Лишь спустя какое-то время я, собравшись с мыслями, написала Бронте о том, как нашла фотографию, на которой был еще молодой Колинз. И именно на этом снимке я увидела родимое пятно.

«Уверена, что у него оно такое же, как и у тебя?» - Дан практически сразу ответил, несмотря на то, что уже было поздно.

«Да. Это точно. Вот смотри» - тот снимок с Колинзом я ранее сфотографировала на телефон и сейчас отправила его Бронте. Для сравнения, я в нашем с братьями чате нашла свою фотографию, на которой было видно мое родимое пятно и тоже вложила ее в следующее сообщение.