Книга Меч тени и обмана, страница 3 – Люсинда Дарк

Еще раз оглядываю комнату, и больше не нахожу Божественных Существ, откидываюсь на спинку стула, скрестив руки на груди и раздраженно хмыкая. Простая игра, которая быстро заканчивается, совсем не веселая. Не знаю, почему я вообще беспокоилась.

Из своего темного угла в таверне «Черная шляпа» я наблюдаю за комнатой из-под капюшона плаща. Снаружи дождь льет через край навеса, и время от времени в дом заходят новоприбывшие, топая грязными ботинками и стряхивая с голов грозовой дождь.

Мое дыхание стабилизируется до тех пор, пока я не буду уверена, что любой проходящий мимо просто решит, что я заснула здесь, отдыхая между столом и стеной. То есть, если они вообще смогут меня увидеть. Длинные серебристые пряди моих волос были тщательно заплетены в косу и убраны под капюшон. Плащ, который прикрывает остальную часть меня, достаточно велик, чтобы окутать мое стройное тело, скрывая большую часть моих изгибов и рост. К счастью, он также скрывает мой пол. Иначе мне бы уже пришлось иметь дело с несколькими пьяными посетителями таверны.

Я считаю секунды, пока мои мысли снова не начинают блуждать, и как раз в тот момент, когда я собираюсь покончить с этой ночью и подняться в снятую комнату, которая ждет меня, и кровать зовущая меня по имени, стул напротив меня скрипит по полу, когда его вытаскивают из-под стола.

Мои глаза расширяются, и я чертыхаюсь. — Черт, я даже не слышала, как ты подошел, — бормочу я. Бесит, как ему это удается каждый раз, особенно после всех моих тренировок.

Регис усмехается моему хмурому виду, уголки его рта приподнимаются от удовольствия. Его песочного цвета волосы убраны с лица и стянуты у основания черепа тонкой кожаной лентой, но несколько прядей выбились и свисают по бокам его слегка квадратного лица. Регис протягивает руку, рассеянно заправляя одну из прямых прядей за ухо, но она снова выбивается, когда он наклоняет ко мне голову. — Я знаю, — говорит он со своим обычным самодовольством. — Тебе следует обратить на это внимание — слабое место для человека твоей то профессии.

Я хмурюсь еще сильнее, когда он плюхается на свое место. — Никто другой не сможет этого сделать, кроме тебя и Офелии, — указываю я. — Я не думаю, что это так уж плохо за десять лет службы.

— Она была бы первой, кто посоветовал бы тебе, лучше следить за собой, — отвечает он, приподнимая бровь. Он прав. Офелия — строгий надсмотрщик. Регис поднимает руку, подзывая одну из официанток. Долго ждать не приходится — он красив и прекрасно умеет этим пользоваться, когда нужно привлечь внимание. Убедившись, что к нам уже направляются, он опускает руку и вновь поворачивается ко мне. — Я долго заставил тебя ждать?

— Я тут практически чахну от старости, — невозмутимо заявляю я, заслуживая от него еще одну усмешку. — Очевидно, эта новая работа не так уж важна, если ты не торопился посвящать меня в подробности.

— Напротив, — холодно отвечает он, — я думаю, ты обнаружишь, что эта новая работа — это все, на что ты надеялась.

Я хмурюсь. — Если это не погасит мой долг, то сомневаюсь.

Он усмехается. — Ты ведешь себя так, словно ненавидишь Гильдию.

Я ковыряю край стола, где от него откололись деревянные щепки. — Трудно не ненавидеть то, из-за чего чувствуешь себя пленником. — Я говорю это без осоБого жара. Факт в том, что Преступный мир — это одновременно и убежище, и петля на моей шее. Если любовь и ненависть — это две стороны одной монеты, то Гильдия и Офелия — это сама монета.