Книга Меч тени и обмана, страница 91 – Люсинда Дарк

Почувствовав чей-то взгляд, я слегка поворачиваюсь и смотрю через плечо. Девушка с волосами чернее воронова крыла, затянутыми достаточно туго, чтобы стороны ее лица казались выше, чем это естественно, бросается в глаза на арене. Длинные ресницы чуть опускаются, и кристально-голубые глаза устремляются прямо на меня. Полные губы искажены в злобной гримасе, превращая её лицо в выражение ярости и отвращения.

— Инид и Дариус, возможно, и могли бы сравниться друг с другом в бою, но остальные члены этой группы практически безнадежны, — комментирует Руэн, снова привлекая мое внимание к себе.

Теос выдыхает. — Согласен. Их ждет болезненное пробуждение, когда они доберутся до старших курсов, — говорит он. — Встреча один на один в конце семестра превратится в кровавую баню.

Каликс смеется, откидывая голову назад с большим удовольствием. — Это всегда так! — хохочет он.

Мое любопытство берет верх надо мной. — Могу я спросить, что вы имеете в виду?

Все взгляды падают на меня. Каликс ухмыляется. Теос хмурится, но отвечает Руэн. — От всех нас требуется постоять за себя перед лицом другого человека с таким же статусом, — говорит он. — В конце каждого семестра нас проверяют на использование наших способностей и боевых навыков в боях один на один.

— Третьи Уровни всегда выходят с изуродованными телами, — весело говорит Каликс, как будто мысль о чьей-то боли его забавляет. Кого я обманываю? Так и есть. Психопат.

Теос вздыхает и поднимает руку, проводя по лицу. — Бог Аксан попросил нас посещать его младшие классы в течение нескольких недель, чтобы отобрать лучших учеников для повышения, — признается он. — Но даже с навыками Инид и Дариуса, я подозреваю, что им придется нелегко во время сражений.

— Вы тоже будете драться? — Спрашиваю я.

Руэн и Теос обмениваются взглядами, прежде чем кивнуть. — В боях участвуют все бойцы всех уровней, без исключений, — отвечает Руэн.

Это интересная информация. — В чем причина?

Этот вопрос, хотя и задан просто и невинно, из простого любопытства, вызывает настоящий переполох между ними троими. Или, скорее, для Руэна и Теоса, которые склоняют головы и сжимают кулаки. Каликс — единственный среди них, кого это, похоже, не беспокоит.

— Очевидно, сила, — говорит он.

— Сила? — Повторяю я, все еще не понимая.

— Конечно. — Все еще обнимая меня за плечи, Каликс разворачивает меня и начинает идти, заставляя меня идти в ногу с ним. Быстрый взгляд назад говорит мне, что, хотя Руэн и Теос кажутся раздраженными, они следуют за мной. — Что самое страшное для Бога? — Спрашивает Каликс.

— Потеря силы? — Наверное.

— Близко, но не совсем, — говорит он. — Это смерть.

Мои глаза расширяются на долю секунды, прежде чем я поворачиваю голову. Арена, однако, сейчас очищена, и мы, похоже, единственные, кто остался, даже когда направляемся к выходу. Как он мог так безрассудно произнести что-то вслух в таком общественном месте? Даже если здесь никого, кроме нас четверых, нет. Это все равно опасно. Не может же он на самом деле быть настолько беззаботным, не так ли?

Но это так, я понимаю, потому что он еще не закончил говорить. — Богов могут убить только другие Боги или те, кто обладает Божественной силой. Ты знаешь, кто еще обладает Божественной силой, кроме Бога? — Ему не нужно отвечать на то, что я и так знаю, но он все равно отвечает. Каликс подымает свободную руку к себе и указывает прямо на свою грудь. — Вот кто.