Книга Царство бури и безумия, страница 11 – Люсинда Дарк

Тем не менее, мои глаза обшаривают толпу в поисках.… Я нахожу их снова.

Даркхейвены.

Я еще раз пристально смотрю на каждого из них.

Теос, Каликс и Руэн стоят напротив меня. Даже если в выражениях их лиц нет и намека на самодовольство или веселье, я чувствую, как внутри у меня бурлит негодование. Какая-то логическая часть моего мозга признает, насколько неуместно они выглядят среди толпы других Смертных Богов — все они заняли свои места и небрежно наблюдают. Никто из них не утруждает себя сидением на мягких скамьях за их спинами. Они остаются стоять.

Они втроем стоят, как заключенные, ожидающие своей очереди на виселицу.

Хорошо, думаю я, пока Акслан щелкает этим чертовым хлыстом еще раз, проверяя громкость и силу во второй раз.

Руки Руэна сжимаются на деревянном барьере между нами, когда он наклоняется вперед. Его брови низко нависают над тем, что, как я знаю, является глазами цвета полуночной синевы. Он что-то говорит мне одними губами, но я не знаю, что именно, не раньше, чем шаги Акслана становятся ближе, не раньше, чем первый удар хлыста обжигает мою плоть. Как только это происходит, как только начинает течь кровь, я не знаю ничего, кроме боли.

Глава 3

Кайра

В моей голове ревет так громко, что кажется, будто сами ветры поселились в моих ушах. Это громче всего, что я когда-либо слышала раньше. Это переполняет мои чувства, даже самые грубые, открытые, кровоточащие.

Сколько уже было ударов плетью? Пять? Десять? Я сбилась со счета так быстро, что все расплывается у меня в голове. Возможно, это белладонна действует. Снова и снова хлыст впивается в мою плоть, а затем тянется вниз, рассекая мышцы и нервы.

Каждая отметина прожигает меня насквозь, разрезая на части, когда теплая кровь сочится с моих плеч и стекает к щелочке между ягодиц, скрытой брюками. Хлыст врезается в меня так глубоко, что, клянусь, я чувствую прикосновение воздуха к костям своего позвоночника.

Я наклоняюсь вперед. Если бы не наручники и цепи, я бы упала лицом в песок передо мной, не заботясь о том, видит ли кто-нибудь мою грудь. Нагота или скромность. Все это больше не имеет значения. Единственное, на чем я могу сосредоточиться, — это спазматическая боль в моем теле.

К двадцатому удару, по крайней мере, я думаю, что это число, на котором мы находимся, боль полностью проходит. Если я плачу, я не чувствую слез. Если я плачу, я не чувствую слёз. Если я ещё в сознании — я не уверена. Разве они продолжили бы, если бы я отключилась от боли? Мне сложно представить, что кто-то получает удовольствие, глядя, как бессознательная Терра лежит лицом в грязи и песке арены, истерзанная до мяса… но, с другой стороны, Божественные Существа — жестокие создания, и я никогда не понимала, от чего они получают удовольствие.

Я смутно осознаю, что меня окружает. Песок в глазах и под коленями — он прорывается сквозь ткань штанов, царапая кожу. Стоять на коленях на этом песке — ещё одно испытание. Тихие голоса толпы гудят на задворках сознания. Их взгляды — всё ещё здесь, ощутимые, обжигающие, будто проникают сквозь кожу. Я чувствую всех сразу — и никого. Мои ресницы трепещут, когда что-то мягкое и нежное касается моей плоти. Вода. Я чувствую, как на меня льют воду. Как будто мою плоть не измельчают, а вместо этого омывают и очищают. Весь пот, грязь и пыль, покрывавшие меня, исчезают, как будто их никогда и не было.