Книга Царство бури и безумия, страница 119 – Люсинда Дарк

Мне все равно. Я наделала достаточно ошибок с Теосом. Передо мной стоят гораздо более серьезные проблемы.

Пока эта мысль проносится у меня в голове, я перевожу взгляд на существо этой более масштабной и смертоносной проблемы. Каликс широко улыбается, его напряженные глаза сужаются, а зрачки превращаются в тонкие щелочки, когда его противник дрожит перед ним.

Бедный Смертный Бог, который, к несчастью, вытянул короткую соломинку в спарринге с ним во время тренировки, — довольно крепко выглядящий мужчина с коротко остриженной головой и аристократическим носом, который, кажется, доминирует над его лицом под слишком близко посаженными глазами. Он не так красив, как большинство Смертных Богов, поэтому я предполагаю, что он, должно быть, Третьего уровня — кто-то, в ком больше смертной крови, чем Божественной.

Каликс, как и большинство мужчин, что разошлись по парным поединкам, снял рубашку перед боем. Теперь он кружит вокруг своего соперника, как хищник вокруг беззащитной жертвы. Ему слишком нравится пугать этого парня, и, хоть я и слишком остро ощущаю взгляды со всех сторон арены, едва удерживаюсь от того, чтобы закатить глаза, когда он делает ложный выпад — настолько резкий, что его противник едва не отпрыгивает назад и не падает на задницу.

Я перевожу взгляд на последнюю Даркхейвена. Руэн неподвижно стоит на невидимом ринге своей собственной спарринг-зоны, его глаза бегают из стороны в сторону, пока его противник совершает зигзагообразные движения, рассекая землю по мере приближения. В одно мгновение Руэн рядом, а в следующее — когда его противник прыгает с занесенным над головой мечом — он уходит. Затем противник вскрикивает и падает лицом в грязь. Брызг крови нет, но он не успевает подняться, как прямо над ним появляется Руэн, смотрит на плоскую сторону своего меча, прежде чем оторвать взгляд от металла и встретиться с моим.

Прошло уже больше недели с тех пор, как я потребовала от него услугу, но я все еще не получила весточки от Региса, чтобы сообщить мне, что он вернулся в Ривьер. Мой опыт подсказывает мне, что это нормально — не слышать о нем несколько недель, а не просто дней, особенно когда он на работе. Мой разум, однако, останавливается на том факте, что он назвал дату окончания своей собственной миссии, и эта дата пришла и ушла.

Вот почему мы не указываем даты окончания миссий. Это почти как проклятие. Он, должно быть, думал, что это будет легко, а теперь обнаруживает, что это не так. Регис талантлив, напоминаю я себе. Его воспитали так же, как и меня, и во многих отношениях он намного лучший ассасин, чем я. Если бы не его отвращение к грязи, он, вероятно, опередил бы меня с точки зрения лучших ассасинов Офелии. Мое единственное притязание на славу — это тот факт, что моя Божественная Кровь дает мне улучшенные чувства и определенные способности.

Проклятие из уст женщины вырывает меня из задумчивости, когда мимо меня проходит знакомое тело. Она поворачивается, позволяя своей спине сначала удариться о стену, бросает свой клинок в песок у наших ног и соскальзывает вниз, чтобы сесть на задницу, согнув колени.

Огненно-рыжие волосы Мейрин заплетены сзади в несколько замысловатых косичек — некоторые украшены бисером, некоторые без украшений — на макушке, а одна длинная толстая прядь волос свисает по спине. Она раскраснелась с головы до ног, ее обычно бледная веснушчатая кожа порозовела из-за солнца, которое решило выглянуть из-за зимних облаков. Больше не кажется, что зима нависла над головой, но весна, возможно, уже в пути. Я была здесь почти целый семестр, когда даже не была уверена, что продержусь больше нескольких недель. Иногда я удивляю даже саму себя.