Книга Царство бури и безумия, страница 169 – Люсинда Дарк

Его губы подергиваются. Это не может быть насмешкой, не так ли? Не после того, что он только что обнаружил. Но если это и так, то в следующее мгновение она исчезает.

— Нам нужно многое обсудить, когда мы вернемся в Академию и… Нет, не начинай изрыгать свой сарказм, хранительница тайн, — говорит Руэн, останавливая меня, когда я открываю рот. — Я еще не закончил.

Я выдыхаю и скрещиваю руки на груди, прислоняясь спиной к раскачивающейся стенке кабины и пристально смотрю на мужчину, сидящего напротив меня. Теперь, когда в этом помещении нас только двое, я задаюсь вопросом, как нам с ним удалось уместится на одном месте, в то время как другая пара сидела напротив нас по дороге сюда. Он занимает всю сторону, на которой сейчас сидит, его массивные плечи почти занимают всю длину узкой кабины. Даже его аромат пергамента, чернил и мяты, кажется, перекрывает мускусный аромат запаха тела, который остается внутри.

— Тебе нужно многое мне объяснить, Кайра, — продолжает Руэн. — О том, кто ты, почему ты в Академии и как, черт возьми, тебе удалось так долго оставаться незамеченной Богами.

Я фыркаю. — Они не так всевидящи, как им хотелось бы, чтобы вы все верили.

Красный цвет полностью исчез с его радужек, но бурные моря его глаз устремлены на меня. — О, я прекрасно это понимаю, — говорит он мне. — Нам еще многое предстоит обсудить, и я действительно имею в виду всех нас, Кайра. Ты объяснишь все мне и Теосу, а потом Каликс расскажет мне, как он тебя вычислил.

Руэн — ничто иное, как преданность своим братьям. Я смутно задаюсь вопросом, на что было бы похоже иметь такого рода преданность. Самое близкое, что у меня когда-либо было, — это мои отношения с Регисом и Офелией.

Тем не менее, я знаю без тени сомнения, что если бы дело дошло до меня или Офелии, она бы продала меня в мгновение ока, если бы это означало, что она выживет. Она никогда не скрывала этого. Она никогда не обещала верности там, где ее не было, и никогда не лгала о своих приоритетах. Регис гораздо менее измучен, чем она, но я не настолько глупа, чтобы желать, чтобы он отказался от своего будущего ради кого-то вроде меня, отказался от шанса найти своего брата — свою настоящую семью.

— О чем ты думаешь? — Вопрос Руэна вырывает меня из задумчивости, и я моргаю, пристально глядя на него.

— Что? — Спрашиваю я.

— Мне не нравится выражение, которое только что появилось на твоем лице, — отвечает он. Его брови хмурятся, когда он смотрит на меня так, как будто он действительно может заглянуть в мои мысли, используя лишь собственную силу воли. — Я хочу знать, чем это вызвано.

— Не твое собачье дело, — огрызаюсь я, защищаясь, еще сильнее забиваясь в угол своего сиденья, как будто это удержит его на расстоянии.

Проблеск раздражения мелькает на его лице. — Все, что касается тебя, теперь мое гребаное дело, Кайра Незерак, — сообщает он мне. — С этого момента твоя судьба переплетена с моей собственной.

И вот так я точно знаю, что что бы ни случилось — последую ли я за ним обратно в Академию или нет — Руэн не планирует раскрывать мой секрет. Не могу сказать, что меня настораживает, что вселяет в меня такую уверенность. Это может быть жесткий, каменный взгляд его глаз или слова, слетающие с его губ.

Судьба. Слово, о котором я старалась не думать последние десять лет. Судьба — это то, что убило моего отца. Судьба — это то, что привело меня в лапы Преступного Мира. Судьба непоправимо запятнала меня кровью тех, кого я убила. Но судьба также привела меня к этому моменту, к этому человеку. К Руэну Даркхейвену и его братьям, и у меня такое чувство, что она даже не начала показывать мне то, что она для меня приготовила.