Книга Царство бури и безумия, страница 206 – Люсинда Дарк

Обойдя Мейрин и ее Терру, я открываю дверь и выпроваживаю их обоих наружу. Пара слов предупреждения, приправленных моей собственной силой убеждения, скорее всего, заставят этого человека обмочиться. Мейрин же, скорее всего, пообещает выпотрошить меня.

Почему моя маленькая лгунья хочет держать таких слабаков рядом с собой, я никогда не пойму.

Глава 46

Кайра

Странный зловещий страх поселяется у меня в животе, когда мы с Теосом выходим из Академии через час после захода солнца. Хотя он хотел подождать еще немного, мои инстинкты кричат мне прислушаться к своей интуиции, а моя интуиция говорит, что я должна вернуться к мадам Брион. Как только смогла, я отправила сообщение Регису, а не Карселу, проинформировав его о некоторых изменениях, произошедших с раннего утра. Карсел, скорее всего, немедленно побежит к Офелии, и я лучше попытаюсь придумать лучший способ сообщить ей эту новость вместе с Регисом, прежде чем она узнает о том, каким ужасным разочарованием я стала с тех пор, как она видела меня в последний раз.

Мы пользуемся тем же выходом с наложенной иллюзией, через который Руэн привел меня обратно ранее в этот же день. Теос шепчет странное заклинание древнего языка, слишком быстро и тихо, чтобы даже я могла расслышать — совсем как Руэн, — и виноградные лозы отходят от резного отверстия, пропуская нас. Оказавшись на другой стороне, мы держимся стены и крадемся по внешней стороне Академии, избегая глаз часовых.

В отличие от того, как мы путешествовали с Руэном и его иллюзией, которая маскировала наше присутствие, Теос держит меня ближе к себе, практически укрывая своим плащом, а также моим собственным, как будто это не я обучена передвигаться в тени. Как только мы оказываемся вне поля зрения часовых, я отталкиваюсь от него и шагаю к открытой тропинке, которая ведет на следующий холм и спускается в город Ривьер.

Теос долго молчит, просто идёт рядом, пока я не останавливаю одну из множества городских экипажей — мы уже зашли достаточно далеко вглубь улиц, где такие кареты встречаются всё чаще. Забравшись внутрь, он морщится от запаха пота, но не говорит ни слова и садится рядом со мной, напротив спящего и храпящего мужчины с толстыми руками, скрещёнными на выпирающем животе.

Я бросаю взгляд в окно, наблюдая за облаками, парящими над головой, расступающимися ровно настолько, чтобы луна могла просвечивать сквозь то место, где она висит вдалеке. Несколько мгновений я раздумываю, не избавиться ли от своего «хвоста» — Теоса. Как будто он чувствует мои намерения, его рука опускается, и его пальцы касаются моих. Он сплетает их вместе, и я прикусываю губу, жалея, что у меня не хватает духу отстраниться от него, но он согласился на кровавый контракт, чтобы сохранить мои секреты. Теперь у меня нет причин ненавидеть его.

И все же, в моем кишечнике поселилось неприятное тошнотворное ощущение, которое скручивает его все туже и туже, пока оно не сжимается настолько, что, клянусь, оно разорвется у меня внутри. Я закрываю глаза и считаю остановки, которые делает кучер. На пятой с того момента, как мы сели, крупный мужчина напротив нас просыпается и кричит, что пропустил свою остановку, выпрыгивая из кабины с удивительной, если не сказать неуклюжей скоростью.

На шестой остановке в экипаж садятся молодые женщины, они тихонько хихикают и непрестанно хлопают ресницами, глядя на Теоса, несмотря на то, что он переоделся в тусклую крестьянскую одежду, предназначенную для смертного, а не для Смертного Бога. К счастью, седьмая остановка — это их остановка, и они выходят без дальнейших попыток поговорить ни с Теосом, ни со мной.