Книга Царство бури и безумия, страница 207 – Люсинда Дарк

— Ты собираешься молчать всю дорогу? — Наконец спрашивает Теос.

Я выдыхаю. — Ты хочешь, чтобы я что-то сказала?

— Думаю, это было бы лучше, чем это неловкое молчание.

— А что такого неловкого в том, чтобы ехать в экипаже молча? — спрашиваю я. — Мне совершенно нормально. Прости, если моё поведение оскорбляет твои тонкие чувства.

Жар его взгляда останавливается на моей щеке, заставляя меня осознать это. — Не делай этого, — говорит он.

Наконец, я смотрю на него. — Что не делать?

Золотистые глаза встречаются с моими. — Знаешь что, — говорит он. — Ты защищаешься, потому что напугана. Мы согласились на кровавый контракт, Кайра. Мы не предадим тебя. Я иду с тобой только для того, чтобы убедиться, что ты в безопасности и не попытаешься сбежать.

— А почему я не могу? — Я требую ответа. Мне становится все более ясно, что клиента нет. Все, что сделала Офелия, чтобы направить меня на путь Даркхейвенов, было испытанием, которое я с треском провалила.

— Сбежать? — уточняет он, в замешательстве хмуря брови.

— Да, — огрызаюсь я. — Ты не хуже меня знаешь, для меня было бы куда безопаснее просто исчезнуть. Тогда не было бы ни малейшего шанса, что меня разоблачат.

Брови Теоса разглаживаются, и он бросает на меня такой жалостливый взгляд, что мне хочется ударить его по лицу. Я вырываю свою руку из его и вцепляюсь пальцами в ткань своего плаща, чтобы удержаться от этого.

— Кайра, для этого слишком поздно; ты знаешь это не хуже нас. Боги уже заметили тебя. Твое отсутствие будет замечено, и они выследят тебя. Поверь тому, кто знает — Руэн хорошо осведомлен о том, что произойдет, если ты исчезнешь. Вот почему он не позволил тебе пойти одной.

— Руэн знает, да? — Я горько смеюсь. Что-то обрывается у меня в груди. Страх и что-то еще — эмоция, которой я не могу дать названия. Я невидяще смотрю в окно. — Что он, блядь, знает, кроме как быть избалованным сыном Бога?

Тело Теоса рядом со мной напрягается. — Ты многого о нас не знаешь, — бормочет он. Его голос такой тихий, что его почти заглушает повторяющийся скрип колес нашего экипажа, поворачивающихся на мощеных булыжником улицах. — Возможно, у всех нас один отец, но у всех нас было разное воспитание. Я никогда не знал свою человеческую мать, но Руэн и Каликс… они знали. Каликс жил с ней, пока она не умерла, а Руэн… Неуверенность в его голосе заставляет меня, наконец, оглянуться на него.

— А мать Руэна что? — Спрашиваю я, проклиная собственное любопытство.

Теос качает головой и хмурится. — Прости, мне не следовало начинать это — это не моя история, но тебе следует как-нибудь спросить его об этом. Возможно, он тебе расскажет. У вас больше общего, чем ты думаешь, особенно теперь, когда мы знаем, что ты не зарегистрированная Смертная Богиня.

Я скрещиваю руки на груди, и экипаж дребезжит, поворачивая за угол, подъезжая слишком близко, и мой бок врезается в бок Теоса. Он ловит меня, и я снова отстраняюсь. Мое внимание переключается с его лица обратно на окно и проплывающие мимо здания и улицы, освещенные газовыми фонарями.

— Когда мы доберемся туда, куда направляемся, я хочу, чтобы ты остался снаружи, — говорю я, полностью меняя тему. — Я сказала своему брату, что один из вас знает сегодня утром, и он был недоволен этим. Когда я расскажу ему обо всех… — Я прикусываю нижнюю губу, зажимая ее между зубами, прежде чем отпустить, почувствовав вкус крови. — Мне нужно поговорить с ним наедине.