Книга Царство бури и безумия, страница 210 – Люсинда Дарк

— Офелия? Она здесь? — А что насчет Карсела?

Регис по-прежнему не смотрит на меня. — Офелия решила встретиться с ним и поехать в Ривьер, — говорит он. — Вот почему ему потребовалось так много времени, чтобы добраться сюда. Он ждал ее.

— И она хочет меня видеть? — Я повторяю.

Он кивает.

Каким-то образом мне удается сохранить голос, даже когда я отвечаю. — Регис… что происходит?

На мой вопрос отвечает тишина. Долгая, глубокая, щемящая тишина. Наконец, он смотрит на меня, и когда он это делает, его губы изгибаются в судьбоносно говорящей неловкой гримасе. — Ты знаешь, в чем дело, Кайра.

Контракт. Я рассказала ему о Даркхейвенах в том последнем сообщении, которое отправила. Я сказала ему, что они знает… все. Лицо Региса осунувшееся, даже больше, чем казалось этим утром. Как будто те несколько часов, что мы были порознь, потрясли его глубже, чем даже тот нелепый вывод, к которому он пришел, предположив, что убил Смертного Бога в одиночку. Моя грудная клетка разлетается на миллион кусочков. Острые края вонзаются в мое сердце, разрезая его так, как я не чувствовала себя с той ночи, когда умер мой отец и весь мой мир рухнул.

— Ты сказал ей. — Это не вопрос, а утверждение. Регис — единственный кроме Даркхейвенов, кто знает, единственный, кому я когда-либо доверяла настолько, чтобы рассказать о своих секретах и неудачах. Я не могу дышать.

— Мне пришлось, Кай.

— Не называй меня так, черт возьми. — Предатель. Я хочу прокричать ему это слово, но я не могу даже вынести его вкуса во рту, даже если это именно то, кем он является. — Ты знаешь, я не доверяю многим людям в этом мире, Регис. — Слова слетают с моих быстро немеющих губ. Возможно, мое израненное сердце просто перестанет биться, прежде чем мне придется встретиться со своей истинной хозяйкой — той, которая держит в руках бразды правления моей судьбой. Это было бы благословением. — Но я доверяла тебе.

Он поворачивается ко мне лицом, его бледные щеки краснеют, а в глазах появляется незнакомый блеск. — Кайра, — начинает он, — она должна была знать — ты зашла слишком далеко. Ты подпустила их слишком близко и больше не слушаешь меня. Я говорил тебе, что им насрать на тебя. Им все равно…

— Они подписали кровавый контракт, чтобы сохранить мой секрет! — Крик эхом вырывается из меня, пугая нас обоих. Я никогда не кричала на Региса. Ни разу за все десять лет, что мы знаем друг друга. Его голубые глаза расширяются. У меня сводит живот.

Прерывисто дыша, когда он тянется ко мне, я отстраняюсь от него. Регис замирает. Не надо. Мне хочется закричать на него. Не смотри на меня так, как будто это тебе больно.

Поднося ладони к лицу, я сильно тру ими щеки, натягивая кожу, пока мои руки не достигают линии подбородка, а затем полностью опускаю их. Я позволяю им свисать по обе стороны от меня, пока смотрю в пол, пытаясь найти в себе хотя бы крохотную унцию прощения. Все, с чем я сталкиваюсь, — это изуродованное чувство предательства, которое эхом отдается в глубине моего некогда цельного сердца.

Мне не было настолько больно, даже когда Руан предал меня, когда он сдал меня Богам за проявленное неуважение, с глупой надеждой, что сможет избавиться от меня угрозами. Но тогда между нами не было ничего — ни отношений, ни правды, ни понимания. Регис же — это единственный друг, мой самый первый и самый старый друг, который знал обо мне всё с самого начала.