Книга Царство бури и безумия, страница 57 – Люсинда Дарк

— Вы можете получить все, что пожелаете, хозяин Каликс, — заявляю я. — За исключением доверия и сердца человека.

Каликс, вместо того чтобы обидеться на мой комментарий, просто разжимает руки и снова опускает их на мои бедра. — О, маленькая смертная. — Он выдыхает эти слова, когда садится, прижимаясь губами к моему уху, пока говорит. Дрожь пробегает по моей спине, и я кладу руки ему на грудь, чтобы удержать его от слишком близкого контакта. Он уже слишком близко — чертовски близко.

— Если я захочу твое сердце, — продолжает он, одна его рука покидает мое бедро и перемещается вверх по животу. Я резко втягиваю воздух, но он продолжает двигаться между моих грудей, пока не останавливается прямо там, где мое сердце выбивает неровный ритм в пределах моей кожи и костей. Буря и безумие, вот кто этот человек. Кто они все. И я лечу прямо в эпицентр этого. — Все, что потребуется, — это одна секунда, и оно будет моим.

Каликс выкручивает руку, впиваясь пальцами в мою грудь, когда угроза, которую он имеет в виду, становится ясной для меня. Я также могу представить это — моя грудная клетка разорвана, и мое сердце лежит у него на ладони. Изображение слишком четкое, чтобы быть чем-то иным, кроме моего собственного инстинкта самосохранения, включившегося в работу, предостерегая меня держаться подальше от такого ужасающего зверя.

Я не поддаюсь этому страху. Я отстраняюсь от него и смотрю в лесную глубину его взгляда. — Ты можешь вырвать мое сердце из моего тела, — говорю я, — но оно никогда не будет принадлежать тебе. Ты можешь забирать физические вещи у своих жертв, но есть частички их «меня», к которым ты никогда не сможешь прикоснуться. — Слова звучат как шипение, и я могу сказать, что они сбивают его с толку, потому что в следующее мгновение его рука убирается с моей груди, и он наклоняет ко мне голову.

Нахмурив брови, Каликс изучает меня, его глаза блуждают по моему лицу, чтобы уловить серьезное выражение. Даже с жаром, все еще пульсирующим у меня внутри, я не настолько слаба, чтобы позволить ему подобраться так близко, не убедившись, что он точно знает, какому существу угрожает. Во всяком случае, настолько, насколько я могу — потому что, даже если мы здесь, скрытые в темноте моей комнаты, мы оба все еще собственность Академии. Его решения не всегда являются его собственными, как и мои.

— Ты действительно не хочешь меня? — Тон Каликса грубый от недоумения, как будто он никогда не слышал ничего подобного и думал, что другой человек говорит правду. Я отмечаю, что он никак не реагирует на мой комментарий о его жертвах. Как будто это слово прозвучало у него в ушах и слетело с плеч, еще одно обвинение, которым он не удосужился заняться.

— Чего я хочу, — отвечаю я, отвечая на его вопрос с гораздо большей честностью, чем, я думаю, следовало бы, — так это свободу.

Он моргает. Проходит мгновение. Затем еще одно и еще. На десятом Каликс, кажется, полностью забыл о своих прежних намерениях. Он поднимает меня со своих бедер и, встав, смотрит на меня сверху вниз, нахмурив губы и сжав челюсти.

Я наполовину ожидаю, что он скажет что-нибудь едкое и унизительное — оскорбит меня за то, что я так сбила его с толку. Он шокирует меня, когда наклоняется, кладет руку мне на затылок и притягивает ближе к себе. Наши лица всего в нескольких дюймах друг от друга.