Книга Кровь богов и монстров, страница 143 – Люсинда Дарк

— Ее имя еще не вычеркнуто, — говорю я, — как было и с именем Малахии. До того как я узнала, что его перевели.

На другом конце открытого пространства жилых помещений Даркхейвенов Каликс развалился в кресле у камина, подбрасывая в воздух серебряный кинжал, прежде чем ловко поймать его большим и указательным пальцами. Он повторяет эти действия снова и снова, в то время как его глаза затуманиваются от едва сдерживаемой скуки.

— Остальные страницы пусты, — бормочет Руэн, листая книгу. Его полуночный взгляд поднимается на меня. — Для этого есть какая-то причина?

Я пожимаю плечами. — Не знаю, — признаюсь я открыто. — Кэдмон дал мне книгу, когда я была еще просто Террой — изначально это была просто информация о Пограничных Землях. Потом все изменилось. Он сказал, что это книга пророчеств.

— Значит, эти имена — пророчество? — Теос хмурится, а затем подпрыгивает, когда кинжал пролетает мимо наших голов и вонзается между двумя камнями в стене.

— Каликс, — холодный тон Руэна звучит как упрек.

В ответ раздается низкий стон раздражения. — Это глупо, — огрызается Каликс. — Книга нам ни о чем не говорит.

Я поворачиваюсь, когда кресло под Каликсом скрипит, пока он поднимается на ноги, стуча ботинками по полу. — Я предлагаю пойти к Кэдмону и заставить его рассказать нам, что это за чертово пророчество.

— Ты не можешь угрожать Богу, чтобы получить информацию, — напоминаю я ему, хотя, честно говоря, хотела бы, чтобы мы могли. Хотя я разочарована секретами Кэдмона и пока не совсем уверена, с нами он или против нас, что-то глубоко внутри меня говорит, что он не пытается причинить нам вред.

Губы Каликса растягиваются в широкой улыбке. — О, маленькая лгунья. — Он цыкает на меня. — Тебе следовало бы знать лучше. Есть и другие способы заставить кого-то выболтать свои секреты.

Я делаю глубокий вдох и, прищурившись, смотрю на самого чокнутого из братьев Даркхейвенов. — Ты также не можешь мучить никого, — выдавливаю я.

Еще один стон, и он падает обратно в кресло. — Какой смысл быть таким могущественным, если мне не позволено ни с кем развлекаться? — требует он.

Когда ему никто не отвечает, он вытаскивает другой клинок, который до этого момента был полностью спрятан где-то на его теле. Отчетливый тук-тук-тук его возвращения к подбрасыванию клинка в воздух и ловле его — это все, что витает в воздухе, пока Теос не заговаривает.

— Почему Кэдмон не может просто рассказать нам, что это за пророчества, вместо того чтобы давать тебе книгу, в которой только намеки? — он спрашивает.

— Он сказал, что это что-то связанное с его способностью — барьер, — отвечаю я ему. — Я думаю, если бы он прямо сказал нам, что это за пророчества или каким будет будущее, все изменилось бы, и он вообще не смог бы нам помочь.

Несмотря на мои слова и тот факт, что я теперь понимаю, к чему клонит Кэдмон, разочарование Теоса совпадает с моим собственным.

— Божественность сложна, но у нее есть свои законы, — кивает Руэн. — Так что это имеет смысл.

Я смотрю на него. — Это так?

— Да. — Руэн опускает взгляд на страницы книги, один большой палец зажат между двумя листами, удерживая текущую страницу, пока он вглядывается в список имён. — Даже Боги подчиняются своим силам. Вот почему Акслану нужна победа. Почему Долосу нужно угнетение. Почему Маладезия отвечает за обучение молодых Смертных Богов — они нуждаются в похвале не меньше, чем она нуждается в том, чтобы их хвалили. Боги управляются своими способностями, и они должны продолжать их подпитывать.