Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 97 – Люсинда Дарк

Однако каким-то образом все негативные чувства улетучились в ночь. Будь то напиток или аромат фруктов и пепла в воздухе, я не могу заставить себя обращать на это внимание.

Сжавшись до боли, я так сильно сжимаю член Теоса, что он отстраняется от моих губ, чтобы дать мне больше места для дыхания. Вена, бегущая вверх по его члену, пульсирует, несмотря на его заботу, и мой язык высовывается, облизывая его головку, всасывая преякулят на кончике. Глубокий, мрачный смешок эхом отдается у меня в позвоночнике. Каликс не такой нежный. Он не остановится.

Второй палец присоединяется к первому, и я выгибаюсь дугой, вскрикивая. Теос продолжает держать меня за волосы, даже когда третий вводится в то место, куда проникать ни в коем случае нельзя. Хватка Руэна на моих бедрах становится мучительной, когда он удерживает меня на месте. Я извиваюсь, пытаясь освободиться. Три пальца проникают в мою задницу, взад и вперед.

— Она чертовски тугая, — рычит Руэн, предупреждая Каликса.

— Она справится. — Ответ Каликса звучит почти как насмешка мне в спину. Выдыхая воздух сквозь зубы, я сдерживаю проклятие и оглядываюсь через плечо.

Нефритово-зеленые глаза смотрят на меня в ответ, проникая сквозь дымку похоти и огня в моих венах. К моему большому облегчению, он убирает пальцы, но почти сразу же, как только они покидают мою попку, они снова проникают внутрь. Мои губы приоткрываются, но с них не срывается ни звука.

Боль натягивает меня, как лук, прежде чем разгладиться, превращаясь в тепло и нечто гораздо большее, чем агония.

— Масло, — ворчит Теос. Я не знаю, просит ли он или предлагает, но он, наконец, отпускает мои волосы, и моя голова падает, прижимаясь лбом к грудине Руэна, в то время как Каликс продолжает атаковать мою задницу. — Используй это гребаное масло.

Я слишком взвинчена, чтобы по-настоящему понять их. Что могло бы сделать масло? Улучшило бы это ощущение? Остановило бы боль?

Я качаю головой. — Я… я могу это вынести, — говорю я вслух. Боль — это ничто. Я могу вынести боль. Мне просто нужно, чтобы он был ближе. Мне нужно, чтобы они все были ближе. Мне нужно, чтобы они взяли меня, пока все, что я есть, не будет принадлежать им.

Теос игнорирует мои слова и исчезает за моей спиной, туда, где я не могу его видеть. Руэн обхватывает мое лицо ладонями и поднимает меня так, что мои глаза вынуждены встретиться с его. — Посмотри на меня, — легко шепчет он.

Он, должно быть, знает, что я борюсь, потому что его бедра перестали тереться об меня. Он сидит, его член покоится внутри моего тела, как будто это идеальные ножны для его меча, которые могли бы оставаться здесь вечно. Я облизываю внезапно пересохшие губы и собираюсь ответить, когда Каликс снова засовывает пальцы в меня, трахая мою задницу сухим трением, которое обжигает и жалит.

— Черт! — Я кричу, выгибаясь дугой. Затем, к счастью, что-то влажное скользит по пальцам Каликса и проникает в мою дырочку.

Несмотря на легкость его вторжения, боль не проходит сразу, но существенно ослабевает. В следующий раз, когда Каликс отстраняется и прижимает ко мне свою руку, по моему позвоночнику пробегают искры. Когда острота ослабевает, я остаюсь открытой, чтобы почувствовать, как напрягаются мои внутренние мышцы, когда он сжимает пальцы и поглаживает стенки моей задницы.