Книга Любовь, пироги и другие яды, страница 18 – Анастасия Никитина

Я только отмахнулась.

— Неважно. Значит, так. Сейчас ты берёшь своё грохомото и тихонечко идёшь за мной вдоль этих кустов. Голову только пригни, а то тебя видно отовсюду. Потом мелкими перебежками перебираемся к забору, а там уже рукой подать до чёрной калитки. Ею никто не пользуется, так что нас не заметят. А там…

— А там вам всё гавно не пгойти, вгажьи дети!

Я подскочила, разворачиваясь буквально в полёте. На аллее стоял мой любезный дядюшка, направив на нас свой боевой посох. В другой руке он держал спутанный моток бечёвок.

Минай молниеносным движением выдвинулся вперёд, одновременно умудрившись задвинуть меня себе за спину.

— Дядя Перкин! — совершенно неискренне обрадовалась я, выглянув из-за широкого, обтянутого чёрной тканью плеча. — Я так рада тебя видеть!

— Какой я тебе дядя, лазутчица?! — возопил он и швырнул в нас своими верёвками.

Сверкнул полыхающий магией клинок, рассекая этот своеобразный снаряд прямо в воздухе. Мне на голову посыпались обрывки бечёвки и искры.

— Дядя Перкин! Минай! — взвыла я.

Но куда там, меня уже никто не слушал. Навершие дядюшкиного боевого посоха разгоралось от концентрируемой в нём магии, а Минай пригнулся, как готовый к прыжку хищник.

— Думаешь, спгавился с сетью, щенок, и победил? — картинно расхохотался дядюшка. — Как бы ни так. Сейчас ты узнаешь, на что способны импегские офицегы!

Слегка ржавый шлем съехал на бок, гнутая кираса топорщилась в самых неожиданных местах, но мне резко стало не до смеха. Слишком хорошо я знала, что следует за этим возгласом. В последний раз после такого в городе пришлось новую ратушу строить.

— Дядюшка Перкин, это я, Индира! — увернувшись от рук Миная, снова попытавшегося отправить меня в придорожные кусты, я выскочила вперёд. — Минай, убери свой дурацкий меч! Это тебе не учебный бой.

— Индига, говогишь? — прищурился дядя. — И кто тогда это? Мой потегянный во младенчестве племянник? И почему же тогда вы от меня пгячетесь? Импегские офицегы…

— Вот потому и прячусь, — огрызнулась я. — И имперским офицером ты никогда не был! Ты вообще в армии не служил!

— А ты откуда знаешь? Следишь за моей семьёй?!

— Ага, последние восемнадцать лет. Как родилась, так и слежу за этим балаганом.

— Глубоко законспигигованная шпионка? Польщён, — приосанился дядя.

— Размечтался. Всего лишь твоя племянница, — фыркнула я и, завидев у ворот матушку, замахала рукой. — Мама! Дядя опять забыл принять свои эликсиры!

— Это мама? — с оттенком меланхолии уточнил Миная.

— Ага… — обречённо отозвалась я.

— Дирочка! — распахнула объятья маман. Зажатый в её руке огромный нож со свистом рассёк воздух, и с лезвия полетели багровые капли. — А мы уж заждались.

— Да вот дядюшка бушует, — наябедничала я.

— Перкин?!

— Что ты понимаешь, женщина?! — Выпятил цыплячью грудь дядюшка. — Это шпионы!

— Ой, дурень! Да где ж ты таких тощих шпионов найдёшь? Их, поди, нормально кормят вражины-то! — всплеснула руками матушка. И оттеснив брата в сторону, что, учитывая её немалые рост и габариты, было несложно, направилась ко мне. — Дирочка… Похудела как, отощала, бедняжка… А это кто с тобой? Где ж ты такого худенького нашла? Ну ничего, откормим.

Заметив, как Минай попятился, я прыснула и обняла матушку. Благо свой любимый поварской нож она успела сунуть за пояс передника.