Книга Развод с императором драконов, страница 114 – Юлия Ханевская

А я… я не знала, что думать.

Я ходила из угла в угол, заламывая руки. Метка на плече пульсировала, будто живая, и каждая вспышка отдавалась в груди болью — не физической, а глубинной, рвущей душу.

Это был зов дракона.

Я чувствовала его.

Где-то там, за этими стенами, за слоем камня и магии, он боролся.

Один.

— Боги… дайте ему сил, — прошептала я.

Откуда-то сверху послышался протяжный гул, словно рев гигантского зверя.

В следующее мгновение дворец содрогнулся так, что я едва не упала. По полу прокатились вибрации, полки зашатались, волшебные огни мигнули и погасли.

— Это барьер, — тихо сказал Армел, поднимаясь. — Тьма бьется в него.

Я подбежала к окну.

За толстыми витражами клубились черные облака. Молнии вспыхивали, но не золотые или белые, как у природной грозы, — они были черные, с прожилками фиолетового света, словно сама смерть ползла по небу.

И вдруг раздался грохот — такой, что у меня заложило уши.

Стекло в окне разбилось, по стенам побежали тонкие линии трещин, а в воздухе запахло пеплом. Магическая защита оседала, не выдерживая натиска.

Я схватилась за сердце. Метка на плече вспыхнула огнем.

Он в опасности.

— Элира, стойте! — крикнул Армел, но я уже распахивала дверь.

— Останьтесь здесь, — бросила я через плечо. — Здесь безопасно!

И, не дожидаясь ответа, выскочила в коридор.

Воздух там был горячим, дымным. По стенам ползли трещины, из которых сочился черный пар. Магические символы, нанесенные на камень, вспыхивали и гасли, будто кто-то медленно тушил свечи одну за другой.

Я мчалась, сбивая дыхание, юбки путались в ногах, сердце стучало в висках. В ушах звенел рев — то ли гул Тьмы, то ли кровь шумела.

С каждым шагом зов метки становился сильнее.

Рэйдар был где-то впереди.

И с каждой секундой его сила слабела.

Я бежала вниз по лестнице, почти скользя по каменным ступеням, и молилась, чтобы успеть.

Дворец рушился.

Пол под ногами ходил волнами, с потолка сыпалась пыль. Воздух был тяжелым, пропитанным магией и гарью. Каждый вдох отдавался болью в груди.

Я выскочила в коридор, хватаясь за стены, — и казалось, сам камень стонет, трещит под напором Тьмы. Вдалеке слышался металлический звон — падали люстры, рушились колонны.

Гул усиливался, сливаясь в единый, сплошной рев.

И вот я выскочила на центральную лестницу — ту самую, ведущую в огромный зал.

Меня чуть не сбило волной воздуха.

Тьма ворвалась внутрь.

Она была не просто дымом или тенями — это был вихрь, буря, клубящийся водоворот из черного и фиолетового света.

В его центре вспыхивали глаза — два огненных угля, полных ненависти.

Голос, низкий, хриплый, но ужасно знакомый, пронзил пространство:

— Ты думала, спряталась от меня, девочка?

Я сжала перила, удерживая равновесие. Под ногами дрожали ступени.

По мрамору побежали трещины, из которых вытекал дым.

И вдруг — обжигающая боль.

Браслет на моей щиколотке раскалился добела, будто железо в кузне. Я вскрикнула и инстинктивно схватилась за ногу. В тот же миг в воздухе раздалось раздраженное шипение, похожее на звук, когда масло попадает в пламя.

Тьма коснулась меня.

Но обожглась .

— Ах вот как… — раздался голос Лисанны.

Теперь он звучал внутри головы.

Холодный, обволакивающий, липкий.

— Он снова бросит тебя, как и прежде… Ты не нужна ему. Ты пустая, бесплодная. Только игрушка. Он воспользуется тобой — и снова выбросит, как выбросил тогда.