Книга Темная душа, страница 24 – Ив Ньютон

Теоретически ритуал достаточно прост. Смешайте ингредиенты в определённом порядке, произнесите заклинание и смажьте глаза получившимся зельем. Оно должно дать возможность видеть то, что скрыто в течение полного лунного цикла, а этого времени вполне достаточно, чтобы выявить мою невидимую угрозу.

Пока я работаю, растирая травы маленькой ступкой и пестиком, которые нашла в ящике стола, мои мысли возвращаются к Си-Джею. Моё тело предательски реагирует на воспоминание о его клыках на моей коже.

Зелье постепенно приобретает насыщенный, переливающийся фиолетовый цвет, с серебристыми вкраплениями. Оно пахнет землёй и озоном, ароматом магического напитка. Однако без крови отрёкшегося оно остаётся неполным, возможно, это полумера, которая может дать представление, но не полную ясность, в которой я нуждаюсь.

Вздохнув, я переливаю зелье в маленький пузырёк и прячу его в карман. Скоро мне нужно будет найти последний ингредиент. Решив вернуться в столовую, чтобы подкрепиться кровью перед началом занятий, я нахмурилась, услышав шум, доносящийся снаружи.

Я подхожу к окну и сначала задыхаюсь, а потом издаю стон.

— Проклятье, Си-Джей!

Глава 9. СИ-ДЖЕЙ

Я швыряю Рейна о стену внутреннего двора, и камень трескается от удара. Я сжимаю его горло так сильно, что у него выпучиваются глаза. Студенты спорят, делая ставки на победителя. Любой, кто поддержит Рейна, получит по заслугам. Я бью его кулаком в лицо, ломаю ему нос и ставлю два фингала под глазами, которые заживают не сразу. Вот в этот момент ты понимаешь, что тебя ударил Си-Джей Аквила.

— Позволь мне кое-что прояснить, чёрт возьми, — рычу я достаточно тихо, чтобы только он мог меня услышать. — Изольда Морворен неприкасаема.

Рейн пытается рассмеяться, но у него вырывается сдавленное бульканье.

— С каких это пор тебя стала волновать свежая кровь, Константин? — он умудряется произнести моё полное имя, что ещё больше раздражает меня. Константин — мой отец.

Я усиливаю хватку, поднимая его выше, пока его ноги стали висеть в воздухе. Моя драконья сторона зашевелилась под вампирской, яростно сопротивляясь и делая меня совершенно непредсказуемым. Она нагревает мою кровь до опасного уровня.

— С этого момента, — зашипел я. — Ещё раз посмотришь на неё, я вырву тебе глаза. Заговоришь с ней, я вырву тебе язык. Прикоснёшься к ней… — я наклоняюсь ближе, позволяя ему увидеть перемену в моих глазах, когда они становятся более зловещими, чем он когда-либо видел. — Я вырву твои руки и скормлю их тебе. Уяснил?

Он отчаянно кивает, его прежнее высокомерие сменяется неподдельным страхом. Хорошо. Страх — отличный учитель.

Я внезапно отпускаю его, позволяя ему рухнуть на землю. Он задыхается, потирает горло, смотрит на меня с ненавистью и новой настороженностью, которую я нахожу приемлемой.

— Пустите слух, — объявляю я громче, поворачиваясь к собравшейся толпе, обменивающейся валютой. — Кто прикоснётся к ней, тот умрёт, — я вглядываюсь в лица, запоминая тех, кто выглядит особенно разочарованным этим заявлением. Возможно, в будущем возникнут проблемы. Но никто из них не посмел бы открыто перечить мне. Только не после этого зрелища.

Толпа расходится, чувствуя, что представление окончено. Айзек стоит с краю, скрестив руки на груди, с непроницаемым выражением лица. Он не выглядит довольным, но и не выглядит особенно расстроенным. Возможно, он понимает, что мои методы, хотя и экстремальные, эффективны.