Книга Темная душа, страница 81 – Ив Ньютон

Закрыв глаза, я набираю в лёгкие побольше воздуха. Падший ангел ввязался в игру, правил которой он не понимает, а ставки в ней выше, чем он мог себе представить.

— Чёрт, — бормочу я. Из-за него и этого призрака, бродящего по её комнате, я сильно отстаю в этой гонке.

Эта грёбаная гонка, которая уже должна была быть выиграна мной и только мной.

Снова открыв глаза, я сосредотачиваюсь на зеркале. Изольда вернулась в постель, Кассиэль ушёл, Уильям слоняется без дела, не совсем уверенный, что ему делать с собой после того, как он стал невольным свидетелем с участием Изольды не с одним существом, а с двумя.

Я пытаюсь взглянуть на это с точки зрения Изольды. Она провела взаперти всю свою жизнь. Она девственница, которая никогда ни с кем не целовалась до меня.

Меня бесит, что этот ангелочек впервые сделал ей минет и впервые покормил её.

Но я должен сохранять спокойствие и всё обдумать. Изольда свободна. Впервые в своей жизни она находится в реальном мире. Конечно, она собирается экспериментировать и хочет испытать всё, чего ей не хватало, и, честно говоря, я последний человек, который стал бы винить её за то, что она возжелала больше одного мужчины.

У моей матери было три мужа. В какой-то момент у неё было семь любовников одновременно. Я скорчил гримасу и поморщился. Чёрт бы побрал эти её дневники, которые моя старшая сестра советовала мне читать. Лучше бы она этого не делала. Хотя они дали представление о многовековой, эпической любви моих родителей, которая длится уже более тысячи лет. Кассиэль был прав, когда сказал, что в моей семье есть одержимость. Мой отец действительно сходил с ума по моей маме. Некоторые из его поступков выходили за рамки собственничества и одержимости, но я понимаю это. Я бы сделал всё это ради Изольды.

Но могу ли я сделать это ради Изольды? Могу ли я пойти к ней и притвориться, что всё замечательно, когда в глубине души я хочу умолять её не выбирать его?

Этот вопрос потрясает меня до глубины души. Могу ли я открыться ей? Мой первый порыв — решительное «нет». Всё во мне восстаёт против этой идеи. И вампирская сторона, и драконья — обе требуют исключительного обладания. Но потом я думаю о своей матери, об её сложной паутине взаимоотношений, которые каким-то образом складываются по-своему хаотично.

В зеркале видна Изольда, которая сейчас лежит, свернувшись калачиком, на боку, с безмятежным лицом во сне, не подозревая о суматохе, которую она вызывает. Призрак маячит возле окна, как всегда бдительный. Что-то в его настороженности раздражает меня ещё больше.

В некотором смысле, я почти уважаю Кассиэля за его смелость. Может, он и недавно пал, но ему не хватает смелости или хитрости. Я признаю, то, как он наблюдает за ней с этой небесной объективностью, выбивает из колеи. Как будто она — эксперимент и откровение. И я не могу отрицать, что он защитил бы её. Он убил ради неё. Я старался этого не делать, но теперь понимаю, что мне не следовало сдерживаться. Очевидно, её это не беспокоит.

Сделав последний вдох, чтобы успокоиться, я принимаю решение. Если я сейчас начну бушевать, это только оттолкнёт её ещё больше. Изольда слишком дорожит своей свободой; чем больше я пытаюсь запереть её в клетке, тем упорнее она будет сопротивляться.

Стук в дверь прерывает мои размышления. Я мгновенно ощущаю запах Кассиэля, смешанный с запахом Изольды, который окутывает его со всех сторон.