Книга Землянка для властных Галактианцев, страница 33 – Мира Влади

Я оказалась в ловушке между ними — между Тареком, чья страсть была как пожар, сжигающий всё на своём пути, и Кайланом, чья мягкость скрывала не меньшую силу, дразнящую и властную. Их руки исследовали меня, их губы оставляли следы на моей коже, их тела прижимались всё теснее, и моё сопротивление таяло, растворяясь в этом огне.

Хуже всего было то, что я больше не была уверена, хочу ли выбраться. Мой разум кричал об опасности, о контроле, но тело отвечало им с жадностью, с дрожью, что поднималась от их прикосновений, от их дыхания, от их желания, что окружало меня, как буря. Холод пустошей исчез, сменившись пламенем, что горело между нами, и я знала — это только начало чего-то, от чего я уже не смогу отказаться.

Но разум бушевал громче. Он кричал о ненависти — к ним, к этой планете, к Корпорации, что загнала меня сюда, — и об отчаянной нужде в ответах, в правде, что могла бы вытащить меня из этого ада.

Я не знала, когда именно мне удалось отстраниться, вырваться из их хватки. Может, это было, когда дыхание стало слишком тяжёлым, горячим, застревающим в горле, как дым. Может, когда глаза Кайлана вспыхнули слишком темно, с этим голодным блеском, что обещал больше, чем я была готова принять. Или, может, когда я вспомнила, зачем вообще здесь — не ради их рук, их губ, их тел, а ради брата, ради надежды, что ещё могла найти в этом проклятом месте.

Резко отступила, оттолкнувшись от их тел, вырываясь из той захватывающей ловушки, что они сплели вокруг меня своими руками, взглядами и желанием. Ноги дрожали, колени подгибались, но я заставила себя стоять, чувствуя, как холод ночи вцепился в меня, вытесняя их тепло, что ещё горело в моей коже.

— Лина? — голос Тарека прогремел в тишине ущелья, низкий, хриплый, с едва скрытым раздражением, как далёкий гром. Он сидел неподвижно, но его руки, что только что сжимали меня, напряглись, пальцы сжались в кулаки, и я заметила, как вены проступили на его запястьях, пульсируя от сдерживаемой силы.

— Довольно, — выдохнула я, мой голос дрожал, слабый, но я вложила в него всю твёрдость, что смогла собрать. Отголоски их прикосновений всё ещё звенели в моих нервах, как эхо, от которого невозможно избавиться. Я прижала пальцы к вискам, пытаясь унять хаос, что рвался наружу, собрать себя по кусочкам. Щёки горели, губы саднили от жёсткого поцелуя Тарека, а шея всё ещё чувствовала влажный след губ Кайлана, как ожог. — Нам нужно поговорить.

Кайлан лениво потянулся, откидываясь назад на локти, его тело растянулось у скалы с той небрежной грацией, что всегда выводила меня из себя. Он смотрел на меня с хитрым прищуром, его стальные глаза блеснули в свете пламени, как у хищника, выжидающего момент для атаки.

— О, так теперь ты хочешь разговаривать? — его голос был полон скрытого насмешливого удовольствия, мягкий, но с лёгкой хрипотцой, что напомнила мне его шёпот у моего уха, от которого по спине бежали мурашки.

Я стиснула зубы, чтобы не дать ему втянуть меня обратно в эту игру, и впилась в него взглядом — твёрдым, требовательным, не оставляющим места для его уловок.

— «Петля Смерти», — сказала я, и каждое слово падало тяжело, как камень, в тишину ущелья. — Что это такое?

Что-то в лице Кайлана изменилось. Уголки его губ дрогнули, но привычная усмешка не дошла до глаз — они потемнели, стали глубже, словно в них открылась бездна. Он молчал мгновение, и я видела, как его грудь поднялась от глубокого вдоха, будто он готовился к чему-то тяжёлому, невыносимому.