Книга Землянка для властных Галактианцев, страница 67 – Мира Влади

Кайлан занял его место, его член вошёл в меня медленно, глубоко, растягивая заново, и я задохнулась, чувствуя, как он заполняет меня, его тепло смешивается с Тареком.

— Я лучше, да? — шептал он, его толчки были медленными, дразнящими, его пальцы сжали мои бёдра, оставляя следы, пока он трахал меня, его дыхание было тяжёлым у моего уха. — Скажи, или я заставлю тебя кончить ещё раз. Хотя… я все равно это сделаю.

— Ты… наглец, — выдохнула я, но мой голос утонул в стоне, когда он ускорился, его член скользил в моей киске, мокрой и горячей от Тарека, и я кончила снова, крича, мои мышцы сжались вокруг него, и он последовал за мной, его сперма хлынула внутрь, тёплая, текучая, смешиваясь с Тареком, пока мы не рухнули на пол — потные, дрожащие, переплетённые.

Мы лежали в тишине, только дождь барабанил сверху, фонарь отбрасывал тени на наши голые тела. Тарек протянул руку, взял чистую тряпку и воду, смывая с меня их следы, его движения были грубыми, но мягкими, как будто он извинялся без слов. Кайлан присоединился, осторожно обтирая мою грудь, избегая своей повязки, которая намокла от пота.

Они принесли мне одежду — потёртую, но сухую униформу повстанцев, серую, с запахом металла и земли. Я натянула её позже, после того, как они оделись сами — Тарек в чёрную рубашку и штаны, Кайлан в серую куртку, скрывающую его рану.

Я смотрела на них, чувствуя, как их тепло всё ещё гудит в моей коже, как их взгляды — янтарный Тарека, стальной Кайлана — цепляют меня, как крюки. И поняла: это не было просто выживанием. Здесь, в безопасности, без ножей у горла, я выбрала их — не из страха, не из усталости, а потому, что хотела их, их силы, их огня. Мой выбор был правильным, и это наполнило меня странным, глубоким покоем, которого я не знала раньше.

— Повстанцы выделят нам шаттл, — сказал Тарек, голос хриплый, но твёрдый, пока он завязывал ботинки. — Келан знает, где Корпорация прячет свои машины. Мы берём его и летим.

Кайлан кивнул, его пальцы скользнули по моему запястью, оставляя тепло.

— Мои коды уже там, в системе станции, — добавил он, голос мягкий, но с острым краем. — Я доберусь до ядра. Мы уничтожим их.

Я посмотрела на них, чувствуя, как их взгляды — янтарный Тарека, стальной Кайлана — цепляют меня, как крюки.

— Тогда это наш шанс, — сказала я, голос дрожал, но в нём была сталь. — Мы разнесём их станцию и заберём всё, что они отняли.

Палатка дрожала под ударами дождя, свет фонаря играл на наших лицах, и запах влажной земли смешивался с теплом наших тел. Мы были связаны — не только планом, но и этим моментом, грубым, живым, обещанием, что мы либо победим, либо сгорим вместе.

Лагерь повстанцев гудел напряжённой суетой, но я стояла чуть в стороне, чувствуя, как холодный ветер пробирается под мокрую куртку, пропитанную дождём и запахом земли. Встреча с Дарином всё ещё жгла меня изнутри — его слабый голос, его благодарность за мою борьбу звенели в ушах, и я не могла усидеть на месте. Палатка, где мы собрались, была тесной, её брезентовые стены дрожали под порывами ветра, а запах мокрой земли смешивался с резким ароматом оружейного масла и слабым дымом от костра, что тлел снаружи. Фонарь, висящий над грубым столом, отбрасывал дрожащие тени на лица повстанцев — суровые, усталые, но полные решимости.