Книга Землянка для властных Галактианцев, страница 77 – Мира Влади

— Мы тебя никому не отдадим, — прорычал Тарек, отрываясь от моих губ, его янтарные глаза горели, как звёзды. — И больше никто тебя не тронет.

Кайлан шепнул у моего уха, его голос дрожал от страсти и триумфа:

— Кроме нас.

— Эй, имейте совесть! Я понимаю, что у вас адреналин в крови шарашит, но давайте сначала выберемся из этой задницы, — прокричала Мирра, держась за штурвал.

Мы заговорщически переглянулись. Шаттл качнулся, уходя от взрыва, и я вцепилась в своих мужчин, чувствуя, как их тела держат меня, как их желание сливается с моим.

Станция осталась позади, пылающий обломок в пустоте, а Рейнек — предатель, что думал сломать нас — был побеждён. Но я знала, что впереди нас ждёт не только победа, но и их наказание — то, что я жаждала каждой клеткой своего тела.

Шаттл приземлился в лагере повстанцев под покровом ночи, влажной и тяжёлой, пропитанной запахом мокрой земли и тлеющего костра. Двигатели затихли, их гул сменился далёкими криками встречающих, но я едва замечала это, зажатая между Тареком и Кайланом. Их тела, горячие и напряжённые, прижимались ко мне, их дыхание обжигало кожу, и я дрожала, чувствуя, как адреналин всё ещё кипит в крови, смешиваясь с желанием, что росло с каждой секундой.

Мирра выскочила из кабины первой, бросив на нас взгляд, полный раздражения.

— Вы герои, конечно, — буркнула она, голос резкий, как лезвие. — Но это все уже слишком. Никогда мне не понять галактианцев… Идите куда-нибудь в укромное место, я разберусь с организационными вопросами.

Тарек ухмыльнулся, его рука сжала моё запястье, твёрдая, липкая от пота, и он рванул меня наружу, в холодный воздух, что ударил по разгорячённой коже. Кайлан следовал за нами, его шаги были лёгкими, но властными, и я чувствовала его присутствие за спиной, как тень пламени.

Лагерь гудел вокруг — кто-то хлопал их по плечам, кто-то кричал о победе, но их взгляды были только на мне, жгучие, голодные.

Избегая дальнейших расспросов и поздравлений, мы свернули к палатке, укрытой за ржавыми обломками склада, и едва брезент закрылся за нами, Тарек рванул меня к себе, как зверь, почуявший добычу. Его губы врезались в мои, грубые, жадные, с привкусом соли, металла и его дикой похоти, и я застонала, вцепившись в его плечи, мои ногти впились в кожу, оставляя красные борозды. Он рыкнул, отрываясь от меня, чтобы прорычать, его голос низкий, дрожащий от страсти:

— Ты думаешь, это всё тебе сойдёт с рук? — его янтарные глаза горели яростью и желанием, и он сжал моё горло, грубо, но не до боли, заставляя меня задохнуться от предвкушения.

Кайлан шагнул ближе, его пальцы нашли край моей куртки, рванули её вниз одним движением, ткань затрещала, обнажая мою грудь, и холод коснулся кожи, но тут же сменился жаром его рук. Он сжал мои соски, твёрдые, как камешки, чувствительные до боли, оттянул их пальцами, скручивая, пока я не выгнулась, крик сорвался с моих губ, резкий и отчаянный. Его голос, тёмный, обволакивающий, прошептал у моего уха:

— Мы чуть не потеряли тебя, Лина. Придется тебе… загладить вину, — его стальные глаза впились в мои, обещая бурю, от которой я не смогу убежать.

Тарек отпустил моё горло, его руки рванули мои штаны вниз, ткань с треском сползла по бёдрам, обнажая меня полностью, и он толкнул меня на койку, но не дал лечь, развернул меня на колени, лицом к спинке койки.