Книга Черная валькирия, страница 105 – Елена Милютина

Устроились в креслах напротив горящего камина, Оба, и будущий зять, и будущая теща никак не могли начать разговор. Неловкое молчание затягивалось. Наконец, Аннабель осенило:

— Геллерт, простите, что я просто по имени, все-таки мы будущие родственники, вы мне не расскажете, что за чудо случилось при перезахоронении ваших родителей? В прессе на других планетах освещали очень слабо, видно не посчитали нужным прислать корреспондентов, что бы осветить чисто местное событие на Обене и просчитались!

— Все просто, мадам, когда вскрыли могилу матери, оказалось, что ее тело нетленно. Так иногда случается, при определенных условиях захоронения. Вот наш кардинал и преподнес это как чудо и знак, что династия Гродтонов угодна Господу! Теперь, им осталось зафиксировать, будут ли происходить чудеса у ее гроба, и они ее канонизируют. Возведут в ранг святых. Она действительно спасла нас с братом, если бы ту дверь в потайной ход нашли бы раньше я просто не успел бы дотащить Габриэля до бабушки.

— Но как же вам удалось дотащить брата? Вам же не было еще и 10 лет! А Габриэлю полтора года! Моей младшей дочери сейчас год, но я уже поднимаю ее с трудом!

— Знаете, я не раз убеждался, что в стрессовых ситуациях у человека подключаются какие-то дополнительные силы делающие его гораздо более сильным. Я уже хрошо соображал, понял — настигнут, убьют, вот и выложился более, чем на 100 %.

— Это, видимо сработало еще раз, когда вы бежали из рабства!

— Там меня гнал ужас. Я прекрасно понимал, что просто умереть мне не дадут. Это и стало дополнительным стимулом дойти. Ну, и, конечно, надежда!

— Но вы мстительны, Геллерт, отправить свою бабушку в межпланетный суд решится не каждый.

— Тут, мадам, вы не правы я бы ее не тронул, дал бы доживать свой век тихо в монастыре, если бы она не спелась с матерью Каруса и не затеяла покушение не только на меня, но и на вашего мужа, вашу дочь и племянницу с Ронгвальдом. И, если я простил первую попытку меня устранить, тогда, в детстве, когда меня просто продали, то вторую простить уже было нельзя. В отличие от первой, тайной, эта была публичной. Я бы просто потерял лицо, спустив ей это преступление.

— «Да, это не Ронгвальд, — пронеслось в голове уАннабель, — Он не будет годами лелеять в себе и помнить однажды нанесенную обиду! Но посмотрим, какой невроз имеется у Геллерта. Не могла продажа в рабство человека, хорошо осознающего свое происхождение, не оставить следа на психике»! — Вслух же она спросила:

— О каком первом покушении на вас вы упоминули? Как я поняла, то, что Орински умер, а его сыновья от вас избавились не совсем обычным способом, было случайностью!

— Увы, нет, мадам! Я сам слышал все разговоры сыновей Орински с их отцом, О том, что он прячет старшего сына Горацио, моего отца, им сообщила моя бабка Альмира, Это и послужило решением сыновей вмешаться в действия отца. Ее расчет явно был на то, что сердце графа не выдержит скандала, а сыновья, искупая вину отца, сдадут меня Готтринам. И она прекрасно представляла, что меня в таком случае ожидало. Вкусы и предпочтения Каруса и его отца были хорошо известны. Ее это не остановило. Но, когда младший брат предложил сдать меня Готтринами выпросить таким образом прощение за отца, старший резонно возразил, что их-то может и простят, но имение Готтрины у них отнимут, так что лучше избавится от меня и забыть о том, что я когда-то существовал. Честно, думал, меня просто убьют. Но они поступили изобретательнее!