Книга Боярышня Воеводина, страница 119 – Елена Милютина

— Что за тарабарщина? И с ошибками!

— Тарабарщина и есть. Кому надо, прочтет!

— Пошли на голубятню

— Извини, не могу. Не надо, что бы нас вместе видели! Доверяю тебе.

— Правильно. Ступай с благословлением на удачу.

— Спасибо.

— И запомни, почти все священники православные голубей держат. Богоизбранная птица! А куда какой-нибудь голубь летит, в свою голубятню, или на подворье Митрополита Московского, то никому дела нет. Ступай, и так много сказал!

Михаил перекрестился и вышел из храма.

* * *

Москва, подворье князя Муромского, три недели спустя. Страстная Суббота.

— Княже, — расторопный холоп Митька заглянул в кабинет, — там купец из Ливонии приехал, кланяется, говорит, товар заказанный привез.

— Хорошо, где княгиня?

— Матушка-княгиня со сватьей, невестками и детьми малыми на службу поехала, куличи и пасхи с собой повезла, святить.

— Неугомонная, могли бы попа и к себе на дом вызвать.

— Княгиня Наталья сказала, что деткам будет полезно в церковь сходить, На всенощную спать будут, так хоть на освящение.

— А малую зачем потащили? Ребенку еще года нет,

Холоп развел руками.

— Ладно, разгрузимся пока их нет. Там всем детям игрушки, вот и разложим по мешочкам. Позови Агафью, пусть принесет, давно нашить должны были!

С той поры, как Ладога опять оказалась у шведов, Андрей перевез всех, и боярыню Аглаю, и Агафью с мужем, несмотря на их сопротивление, на Москву. Так что жили они пока на подворье Муромских. Дом на земле Воеводиных пока мира нет, решили не отстраивать, мало ли что. Бумаги на наследство Анны отнесли на подпись самому Михаилу. Тот узнал, что речь идет о его спасительницах, подписал быстро, только почему-то расстроился, что Анна замуж вышла, так расстроился, что даже не спросил, за кого. Так что осталось Шведа изгнать, или замириться, и взять вотчины под свою руку. Одно беспокоило родню. Отсутствие известий от Михаила. Как попрощался, уехал, сказал, в Англию, так и пропал. Из посольства вести доходили, от Михаила ничего. Анна, стараясь, что бы никто не видел, плакала в подушку, и однажды пришла к старому князю с прямым вопросом: — Где муж?

Князь Константин знал, врать нельзя. Ведунья ложь сразу прознает! Поэтому усадил невестку, и спокойно сказал:

— Открою тебе, Аннушка большую тайну. Только княгинюшке не говори. Заполошная она у меня, не дай Бог, проболтается, этим Мишу погубит. Здесь на Москве есть еще люди, за польского королевича ратующие, нам, поддерживающим Михаила палки в колеса вставляющие. Да и родственники Марфы нам противостоят. Ни те, ни другие не хотят ни мира с Польшей и Швецией, ни возвращения Филарета. Не о Русской земле думают, о своей выгоде радеют. Михаил не в Англии. Он в Англии побывал, и сразу в Европу поплыл. Сейчас в Польше был, но, видимо, оттуда уже уехал, к шведам. От Филарета письмо пришло тайное. Он с ним встречался. Договорились сначала со шведом замириться, он к шведам и поехал. Но более двух недель назад из города Острова на реке Великой, прилетел голубь от настоятеля тамошнего собора. Шведы не поляки, к православию уважительно относятся, особенно после поражения под Тихвином. Скорее всего это было от Миши послание, нашей семейной тайнописью написанное. В нем предупреждение о скором нападении шведов на Псков. Так что жив Миша, дело свое делает. Держи все в тайне! Будут новые вести, сообщу.