Книга Анастасия, боярыня Воеводина, страница 89 – Елена Милютина

— Микки, как это носят? Я же не смогу поводья держать! Руки в рукавах же будут!

Микки показал одну хитрость. На уровне локтей в накидке были прорезаны отверстия, в которые и просовывали руки. А длиннющие рукава связывались на спине вроде пояса. Облачив Фреда в этот наряд, Микки подал ему шапку, не в виде колпака, а с полукруглым верхом, из нескольких клиньев, и меховым околышем с разрезом по центру. Так, что концы разреза образовывали как бы острые концы, крепящиеся к шапке золотыми запонками с зеленым непрозрачным камнем. Шапку Микки обозвал мурмолкой. Добавил, что эта шапка, в отличие от уже знакомого Фреду колпака, может носиться только знатью. Благородные люди тоже носят колпаки, особенно молодежь, но они украшают их вышивкой, и обязательно таким же меховым околышем с «рожками». Фреда подвели к зеркалу. Ну что, на него смотрел вполне русский молодой человек, явно благородного происхождения. Он уже видел многих людей в подобной одежде, но его костюм отличался каким-то изяществом и благородной сдержанностью. Оказалось, то была одежда князя Михаила во времена его молодости. Фасоны на Руси почти не менялись, или менялись очень медленно, а сшиты наряды были из очень дорогих материалов, особенно дорогой была вышивка. Она выполнялась или родственницами, обычно, в подарок, или мастерицами — золотошвейками. Так что одежду чаще всего не выкидывали, а хранили, особенно молодежную, которую отроки, растущие быстро не успевали иногда даже надеть. Вот и этот охотничий костюм князю, впрочем, тогда княжичу, одеть не удалось. Пока его шили, вышивали и украшали, он подрос, раздался в плечах, и ему достались кафтаны его старшего брата, убитого в стычке с поляками. Вот, теперь наряды ждали его сыновей, но те пошли в прадеда по материнской линии, Юрия, истинного богатыря, и наряды изящно сложенного отца им были либо длинны, либо тесны. Так что им шили новые. Фред может спокойно этот наряд носить.

На выходе он столкнулся лицом к лицу с князем, ведущим под руку жену. Женщина скользнула по нему взглядом, потом обернулась, дернула мужа за рукав, и что-то сказала ему. Он тоже обернулся и уставился на Фреда.

— Отлично! Только одной детали не хватает. Митька! — подозвал он холопа — и что-то приказал ему. Тот убежал. Вернулся, когда князь уже усаживал жену в шарабан, заботливо укутывая ноги теплой полостью. Утро было прохладное. Митька принес что-то, длинное, укутанное в ткань. Михаил приказал Микки. Тот подтолкнул Фреда к князю.

— Вот, — князь протянул ему саблю, в богатых ножнах, на богатом поясе — Микки, приладь. Только пока не пробуй. Это не шпага. Ею совсем по другому бьются. Потом научу. Я владею и тем и другим, знаю отличия!

Так что кафтан Фреда перепоясали поясом с саблей. Он понял, что ему доверяют.

Из-за 'царского флигеля выехал Михаил, с ним два сокольничих, на рукавицах у них сидели два царских сокола в расшитых золотом колпачках. В этот раз Михаил тоже сел на башкирского конька. В прошлый раз его конь чуть не ступил в кротовую нору, и он в этот раз пожалел аргамака. Он о чем-то переговорил с князем, и они, кавалькадой двинулись в северо-западном направлении. Там было несколько прудов и небольшие перелески, откуда и надеялись вызнать зверя и птицу. Егеря с собаками отправились туда засветло. Они ждали сигнала к началу гона. Господа и соколятники выстроились в линию, что бы не мешать друг другу. Один из соколятников предал свою птицу Михаилу. Право первой атаки принадлежало царю. Нарушать его можно было только при массовом взлете птицы. Егерь сообщил, что в версте отсюда на только что взошедших озимых кормится большая стая перелетных гусей и староста деревни слезно просил разогнать разбойников. Тихо подъехали к месту, указанному старостой. Действительно, огромное стадо перелетных гусей пожирало молодые побеги. Приготовили всех птиц. Михаил приказал пустить всех разом, а там, как повезет! Надо спасать поле! Приготовились сдернуть колпачки. С другой стороны поле оцепили крестьяне, готовые гнать грабителей. По свистку егеря они двинулись прямо на гусей. Загоготал сторожевой гусь, стая дружно поднялась в воздух, но не улетала, кружа в воздухе над такой вкусной кормежкой. Колпачки были сброшены, и с десяток соколов устремились в небо, увидя такую близкую добычу. Полетел пух и перья первые убитые гуси стали падать на землю. Остальные заметались, пытаясь скрыться от вездесущей крылатой смерти. Оба царских сокола и большинство других уже сидело на своей добыче. Хорошо обученные, не клевали птицу, ждали своего угощения. Не слишком хорошо обученные уже начали ее щипать. Князь рискнул. Свистнув, он дал сигнал отдельно стоящему всаднику, с огромной птицей на специальной подставке, прикрепленной к седлу. Тот сорвал колпачок с головы орла. Беркут клекотнул и устремился в небо. Это был финал. Гуси кинулись в рассыпную. Громадная птица ударила по вожаку, который пытался скрыться, летя низко над землей. Но этот прие, срабатывал только с соколом, не бьющим птицу низко над землей из-за стремительности своего полета. Беркуту было все равно. Он ловил добычу и на земле. Так что через пару минут гусак был в его когтях. Сокольники разбирали птиц, скармливали кусочки мяса, и усаживали обратно на руки. Около десятка гусей валялось на земле. Стая с гоготанием улетала прочь.