Книга Спасти графство и законного короля!, страница 47 – Елена Милютина

Летти подумала и замолчала. И потом всю дорогу о моем внешнем виде не упоминала.

Вечером остановились в родном городке Авеля. Летти я поручила номер осмотреть, освежить, и приглядеть, как наш ужин разогревают. Что бы все чисто, как у Марьяны на кухне было. Марьяна поваренка послала, но приказ камеристки графини всяко весомей, чем какого-то паренька! Сама с Авелем к его родным поехала.

Он-то просил карету для прислуги и багажа с ним отпустить, так как инструмент тяжелый, но я решила, что поеду сама, в карете, по рассказам Авеля отец у него с тяжелым характером, прижимистый, может инструмент не отдать. Так что поработаю тяжелой артиллерией. Взяла с собой младшую горничную, она в экипаже для слуг ехала, Авеля посадила на козлы, в карету ему нельзя, урон для моей чести. Приехали. Лавка не на главной улице города, но и не на последней, торгуют всем подряд для среднего класса От сапог и кафтанов, до посуды и топоров. Вошла. Народ удивился. Авеля никто не узнал, за лакея приняли. Тот как вошел, так на какой-то ящик, стоящий в углу и уставился. Ко мне хозяйка подлетела, спрашивает, что госпоже угодно. За прилавком мужик бородатый, строгий взгляд. Хозяин. Рядом помоложе, борода пожиже и подстрижена по моде. Старший сын. Смотрю, куда Авель уставился, и понимаю, что в том ящике его инструменты и лежат. Значит, на продажу выставили. Хороши родственники. Ничего о судьбе сына не знают, в барак свезли и бросили, а его собственность на продажу. Я так прикинулась ничего не знающей дамочкой, тем более по внешнему виду я на графиню не тяну, бедная леди- помещица. Спрашиваю так наивно, что мне в поместье нужен набор инструментов для механика. Сама повернулась и Авелю подмигиваю, что бы молчал, не возмутился раньше времени. Радостный брат притаскивает ящик, выкладывает инструменты, объясняет, что к чему, и цену заламывает несусветную. Нашел дурочку! Я попросила упаковать. Мол, беру. Послала горничную за конюхом, велела в багажный ящик кареты уложить. И к выходу направилась. Хозяин за мной.

— Леди, а рассчитаться? — Стой, воровка!

— За что? — спрашиваю.

— Как за что? За инструмент.

— А он ваш?

— А то чей же!

— А если я настоящего хозяина найду, что скажете?

Тут хозяйка ко мне подлетает. — Где, где хозяин, ради Бога скажите, что вы о нам знаете?

— Зачем вам? Вы его больного вышвырнули вон, о его судьбе не интересовались, даже его имущество продаете! Кстати, этот ящик я вполне могу себе забрать в обеспечение, за лечение вашего сына. Мне, когда домашних везут, даже бедняки взносы благотворительные делают, деньгами не могут, так продуктами, яйцами там, молоком, крупой. А вы, богатые купцы, сына как груз с телеги скинули и уехали. И ни разу не навестили, не интересовались, выжил, или нет. Не стыдно?

Покупатели за озирались, на лицах укор, проняло. И тут парнишка, одних лет с Авелем вперед выскочил, закричал:

— Авель, живой! — и на шею моему механику бросился.

Хозяйка пошатнулась, взглянула пристально, и тоже заголосила, обнимать стала, а потом метлу схватила, и давай мужа охаживать.

— Гад подколодный, кто сказал, что сынок помер по дороге! Кто врал, что в бараках все мрут! И всех в общих могилах хоронят! Не прощу, подонок!

И в это время в дверь входит полицейский. Ну, этот меня признал, поклонился и спросил грозно так: — Что за шум. Что толпитесь? Почему при Ее Светлости драка?