Книга Сказка о лягушке и золотом мече, страница 33 – Елена Ловина

Растерянно посмотрела на дракона, который очень медленно принимал человеческую форму, подернувшись дымкой, а потом на оружие в своих руках, которое требовало наказать обидчика, вопило и жаждало мести. И я впервые засомневалась в своих эмоциях. Словно пелена с глаз спала, а перед мысленным взором пронеслись все эпизоды моей жизни, которые относились к Фаеру и Золотому Мечу.

В тот день, когда я взяла в руки меч и подумала, что никогда не смогу хорошо владеть оружием, артефакт превратился в мяч, подстраиваясь под мое настроение. Но стоило подумать о Фаере, о встрече с ним, как мяч принял свою боевую форму и зазвенел, выказывая негодование. В тот момент я даже не поняла, что ощущаю эмоции артефакта.

Когда же я услышала, что Фаер просит руки моей сестры, помимо горечи разочарования и желания рыдать я ощутила странное удовлетворение, что теперь мне не придется отвлекаться от самого важного – единения с артефактом.

– Фаер, – я растерянно посмотрела на мужчину, который с трудом поменял драконью ипостась на человеческую и теперь стоял, пошатываясь и тяжело дыша, – Меч тебя ненавидит. Все эти годы он подстраивался под меня и вплетал свои эмоции в мои.

– Чувствовал во мне конкурента? – усмехнулся мужчина, дрожащими пальцами вытирая испарину с висков. Это сколько же силы из него выпил дракон?

Я невольно дрогнула, испытав щемящую нежность и непередаваемое беспокойство, и тут же в груди загорелся вулкан ненависти, которому вторил Золотой Меч в моих руках.

– Всегда, – ответила и поняла, что так оно и есть. Меч не желал ощущать рядом со мной кого-то другого – должен быть только он сам. И моя боль, мое разочарование послужили для него благодатной почвой.

Я не усомнилась в своих поступках и эмоциях, что вспыхнули внутри, когда я подслушала разговор – даже сейчас я бы поступила так же: сбежала бы, чтобы выплеснуть разочарование. Тогда я заглушала боль слезами, сейчас бы выплескивала ее тренировками, но в обоих случаях ни с кем бы не поделилась своими переживаниями, а зря.

– Он не примет тебя, – осознала я, опуская оружие, которое пыталось вырваться из рук. Но плох тот хранитель, который позволяет артефакту взять над собой верх.

– Вот уж не думал, что придется завоевывать симпатию оружия, чтобы иметь возможность жениться на любимой девушке.

Мое сердце ухнуло куда-то вниз, а я даже дышать перестала, ощущая внутри звенящую пустоту. Не в силах поверить в услышанное, я запрещала себе испытывать надежду или радость. Но даже пустоты оказалось достаточно, чтобы Меч засиял пронзительным алым, требуя отправить нахала обратно к великанам.

– И почему даже я понимаю, что Меч хочет сказать? – мужчина задумчиво перевел взгляд с оружия в моих руках на кратер вулкана, внутри которого поднималась лава, а потом посмотрел мне в глаза. – Я не позволю какому-то артефакту решать нашу с тобой судьбу. Для меня важно только твое решение, только твое желание. Скажешь, что не желаешь выходить за меня замуж, я соглашусь и спрошу еще раз через год, а потом еще раз и еще – у меня хватит терпения дождаться, когда ты согласишься… Ну, или тебя заставят это сделать наши правнуки.

Я стояла и боролась с гневом Золотого Меча, у которого слова Фаера вызывали нечеловеческую ярость, и эта ярость пыталась расползтись по моим венам, поглотить меня, но последняя фраза просто перевернула все с ног на голову. Я так опешила, а потом едва не задохнулась от негодования, что не сразу поняла, что ощущаю не только это – больше всего меня поглощает невероятное счастье, не смотря на то, что я возмущена от макушки до пяток.