Книга Последняя, страница 2 – Ольга Гусейнова

– Как они их соединили-то? В великой пустоте, где нет жизни… – вклинилась Рдаша, правнучка Уршака, в его спокойную, даже заунывную, если бы не тема урока, речь.

– Трое сыновей прародителя изначальных были так же сильны, как сам Ранивир, и черпали неиссякаемую силу из великой пустоты, благодаря чему смогли связать двадцать уцелевших миров между собой. Но чтобы всем одинаково хватало тепла и магии, Ранивир стал сердцем Колыбели Жизни, сердцевиной цветка. Конечно, если посмотреть на небо, то наших соседей вряд ли разглядеть даже в самую большую подзорную трубу, но отсвет энергетической связки самой Колыбели виден каждое безлуние. К тому же, между мирами действуют стационарные связующие порталы.

– Эти трое сыновей великого Ранивира живы до сих пор? – с почтительным придыханием спросила Рдаша.

Правнучке достался укоризненный взгляд прадеда, причем, не из-за надоедливых вопросов, а за восторженный тон, каким она упоминала драконов. Старый оборотень-барс считал, что восторгаться нужно исключительно великими шаграями, а иномирные герои достойны простого уважения и признания их заслуг. Даже если от них зависят наши жизни. Даже если они вторые после богов.

– Это случилось слишком давно даже для изначальных драконов, еще на заре времен. Те, первые драконы, уже ушли за грань, многократно усилив божественный огонь отца. Но с тех времен Ранивиром всегда правят трое сыновей из семей потомков прародителя. Это правило неизменно, иначе нарушится связь энергетических потоков Колыбели Жизни. И тогда погибнут все миры.

– А если изначальные драконы вымрут? Мы тоже все умрем? – испугалась Маршана, хотя страх отразился на лицах всех учеников.

Ото Уршак хмыкнул и взмахом руки создал иллюзию нашего неба. Так легко и красиво, что у меня в груди тоскливо защемило. У меня так никогда не получится. На объемной картинке развернулось бескрайнее сероватое небо с тонким тусклым серпиком нашей звезды Ша.

– Изначальные драконы были бесконечно мудры и щедры. Сыновья Великого Ранивира, уходя за грань, осознавая всеобщую уязвимость и непосильную тяжесть, которую придется нести их потомкам, чтобы защитить всех, отдали весь свой огонь и создали каждому миру Колыбели Жизни свои собственные звезды, которые дарят свет и тепло. Придет время, они наберутся огня и тогда наше небо вновь обретет яркий свет.

– Надеюсь, наша Ша наберется его быстрее, чем другие… – тихонечко шепнула я о том, что тревожило моего отца.

Уршак услышал меня, одарил недовольным взглядом, но на него взирали еще пять пар, горевших любопытством глаз, поэтому прояснил мои опасения:

– Полагаю, вы, аттара Эйкана, имеете в виду, что не всем созданным звездам досталось одинаковое количество огня сыновей Ранивира? И какие-то миры гораздо быстрее обретут былую независимость, а другим, к примеру, нашей Ша, придется еще долго копить силу, чтобы обрести необходимую мощь.

От шпильки в мой адрес учитель не удержался. Я виновато кивнула, все же не котенок уже, чтобы мешать ему:

– Простите, учитель.

Однако Уршак удивил – пожевав губу, неожиданно признал:

– Вынужден согласиться. В эпоху Хаоса Шаграй пострадал сильнее большинства миров и соответственно медленнее восстанавливается. Это опасно для нас, но, уверяю, аттара Эйкана, мы с любыми трудностями справимся. Вам ли не знать?