Онлайн книга «Последняя»
|
И тут вир Адеран нас удивил: словно из воздуха достал сверкающий драгоценностями защитный артефакт в виде звезды, какими награждают воинов-победителей, стоящих на страже своих миров. Затем ловко, наверное, не без магии, прикрепил его на плотную форменную куртку воинственной шакарки с впечатляющей грудью. После чего торжественно произнес в наступившей тишине: – Я наслышан о ваших заслугах, даки Мараш, и считаю, вы заслужили награду от изначальных. Лицо Мараш, это надо было видеть, вытянулось от удивления, затем посинело, покрывшись чешуей, наконец она по-военному выпрямилась и хрипло гаркнула: – Служу миру и процветанию Колыбели Жизни! Адеран кивнул и направился к модрунке. Ойка изобразила балкончик, скорее всего архитектурную деталь замка на холме. Потому что внизу тянулись террасы с полями и садами, пастбище со стадом местной скотины, деревня с улыбающимся людьми, веселящимися на ярмарке. Щедро освещала это благополучие неправдоподобно яркая звезда Модруна Мирах. На самом деле Мирах ненамного сильнее шаграйской звезды Ша. Понятно: Ойка мечтала усилить звезду своего мира, принести людям благоденствие и защиту. Что и подтвердил дракон света уважительной похвалой чистоте помыслов и чувств. Модрунка, зардевшись от смущения, поклонилась. Рисаш написала ночное озеро, залитое лунным светом, в котором она лежала на спине в простой белой рубахе, расставив руки в стороны, словно плыла по блестящей лунной дорожке. Расслабленно прикрыв глаза, с полуулыбкой на губах, она буквально дышала покоем и умиротворением. Постояв перед картиной, вир Адеран, слегка склонив голову к плечу, посмотрел на нагу почти с тем же вспыхнувшим в потемневших глазах интересом, каким недавно смотрел на Ильдиру: – Ты умеешь удивлять, даки Рисаш! Я думал, ты вечно искрящее пламя, а оказывается, твоя душа ищет умиротворения. Интригующее сочетание силы и мягкости. Рисаш холодно усмехнулась, но порозовевшие скулы выдали ее чувства. Ашура Длидир не хотела показывать свою картину. Адеран предупредил ее строгим взглядом, мол, остальные свое сокровенное показали, а она не хочет. Пришлось хвостатой менталистке отойти от мольберта. – Ого! – ошеломленно воскликнула Ойка. И я была с ней полностью согласна. Длидир написала склеп, под потолком которого горели магические светлячки, у саркофага с барельефом с изображением красивого молодого мужчины рыдала на коленях женщина… похожая на Длидир, с лицом, искаженным болью невосполнимой потери. Она словно пыталась обнять застывшего в камне ашура, яснее ясного, что когда-то потерянного любимого. И боль этой потери до сих пор ее не оставила. Эта мучительная душевная боль рвалась из картины, ощущалась физически. – Я соболезную вашей утрате, – глухо посочувствовал вир Адеран. – Все осталось в прошлом. Условий отбора и поиска я не нарушала, – севшим голосом проскрипела Длидир. Посверлив ее изучающим взглядом, вир Адеран согласился: – Да. Возможно, здесь, даки Длидир, ты сможешь наконец… если не забыть, то вылечить свою душу. – Надеюсь, – кивнула она. Я не сразу осознала, что по моим щекам побежали слезы сочувствия – слишком много боли оказалось на картине ашуры. В ее душе. А ведь она казалась мне коварной, расчетливой, беспринципной соблазнительницей, готовой на все, чтобы завладеть троном Колыбели Жизни. |