Книга По праву крови, страница 68 – Ксения Родионова

(Нет, конечно. Никуда вы не денетесь. Однако, попробовать стоит. Посмотрим, насколько крепки твои моральные принципы, щенок.)

— Подумай до вечера. Отправка в исследовательский центр будет ночью. Если решишь поделиться информацией, я тебя с радостью выслушаю. В противном случае, отправишься прямиком в топку.

Прежде чем удалиться, я дал ему возможность подать голос, но сопляк молчал.

У меня оставалось немного времени до того, как Гловеру и Дираку доложат, что я извлёк документы, поэтому я поспешил в казармы. Быстрый ход не дал мне продрогнуть на промозглом ветру, вот только снег под ногами превратился в грязную кашу, что нисколько не способствовало стремительному продвижению, ведь любой булыжник мостовой мог оказаться предательски скользким. Я за считанные минуты пересёк парк, отделявший жилую зону от крепости, и взлетел по ступеням на пятый этаж, где располагалась моя комната, запер дверь и прямо в грязных сапогах, оставляя мокрые следы на ковре, к тайнику под окном. Камень в центр рисунка и комбинация кругов на цере открыли углубление в стене. Скрибент был вторым моим ценным приобретением после концентрирующего кристалла. Оба достались за баснословную цену и обещания оказать услуги тем, кому не стоит доверять даже имя твоё произносить вслух. Скрибент предствлял из себя хитроумную бронзовую коробочку, помещавшуюся в ладонь. Под пузатой крышкой установлен тонко настроенный механизм из пружин с шестернями, зеркал, линз и кристаллов. Всё это в купе с силой направленной на миниатюрный круг, вырезанный тончайшим лезвием на отражающей пластине. Я направил силу в камень, инкрустированный в центральную линзу, и механизм ожил. Мне потребовалось около получаса, чтобы скопировать страницы записей в журналах: направленная через линзы энергия преобразовывалась так, чтобы запечатлеть образы страниц в кристаллах, теоретически, позднее я смог бы воспроизвести их при помощи проецирующей линзы. Мне не хватило количества кристаллов для записи всех страниц, пришлось пожертвовать парой десятков записей о налаживании «дружбы» с мерзостью из другого мира, чтобы сохранить страницы с кругами, разработанными профессором Демаре.

Тщательно спрятав скрибент и убедившись, что тайник не будет найден в случае обыска, я вернул все бумаги в папки и поспешил в кабинет Гловера. Я практически бежал — слишком долго затянул с копированием.

Я отдышался перед дверью и постучал. Кабинет генерала Гловера, просторный, но аскетичный, встретил меня умиротворяющей тишиной. Здесь не было ни единого лишнего предмета, только строгий порядок. Массивный дубовый стол, занятый досье в аккуратных стопках, карты с пометками, ручки, уложенные в ряд с промежутками такой идеальной ширины, что эта картина вызывала зловещее ощущение нереальности. На стене — герб Инквизиции, высеченный в камне, а за спиной Гловера — окно, через которое лился холодный свет зимнего утра.

Гловер сидел, склонившись над отчетом, когда я вошёл. Он даже не поднял головы, лишь указал на стул перед собой.

— Садись, Кирон.

Я положил перед ним папку и два журнала, аккуратно выровняв их по краю стола.

— Документы, как и обещал.

Гловер медленно перелистал страницы, его пальцы скользили по схемам, чертежам, записям, будто ощупывая каждую букву. Лицо оставалось непроницаемым, но я знал, что он впечатлен.