Книга Отравительница, страница 123 – И. В. Офелия

– Не смотри, не смотри туда, – мой голос дрожал, когда она пыталась убрать мою руку от своих глаз.

В пруду была голова.

Голова Бориса.

После этого открытия утро было безнадёжно испорчено. Гости постепенно просыпались после пьянки. По мере того, как новость переходила из уст в уста, среди присутствующих появлялись подозрительные взгляды. Серьёзность произошедшего висела в воздухе, как туман за окном. Фиби, вернувшись в дом, сразу заперлась в своей комнате. Я понимала, насколько всё это было тяжело для неё. Жаль, я не успела быстрее закрыть ей глаза и избавить её от этого образа. Что толку от такой подруги как я, если я даже не могу уберечь её от ужасов, которые преследуют меня?

Был только один человек, который обладал достаточной смелостью, чтобы сделать это, но в данный момент я была слишком сердита на него. Особенно после того, как он совсем не деликатным способом показал мне, что он не спускает с меня глаз. Было ли это предупреждением с его стороны? Видел ли он, что произошло между мной и Виктором? Я очень надеялась на то, что он не видел этой сцены, особенно учитывая то, что Виктор всё ещё был жив, а не составлял компанию своему другу в пруду.

Закрывшись в комнате, я попыталась успокоиться, заставляя себя дышать глубже и меряя пол шагами. Я сильно вспотела, несмотря на то что на мне было надето лишь тонкое шёлковое платье. Я убрала волосы в пучок, чтобы было не так жарко.

Бросив взгляд в зеркало, я увидела грустное отражение самой себя. Холодная синева моих глаз была слишком бледной, я выглядела так, будто слишком много повидала за своё короткое время пребывания на земле. Я больше не узнавала себя. Так много всего произошло с тех пор, как я вернулась в город. Я даже подумала, не лучше ли мне было остаться в деревне. Может, это было эгоистично с моей стороны – вернуться в цивилизацию. Я представляла опасность для всех окружающих.

К вечеру того же дня напряжение так и не ослабло. Моя депрессия медленно трансформировалась в нечто новое: ярость. Я же совершенно ясно дала ему понять, что он должен был оставить меня в покое ради моего собственного психического благополучия. Казалось, он был твёрдо настроен на то, чтобы я никогда не знала покоя.

Часть этой ярости была направлена на меня. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что поддалась на ухаживания Виктора и поцеловала его, хотя и задавалась вопросом, а не могло ли всё быть по-другому между нами, не появись Сайлас в моей жизни. Такой типичный, скучный, здоровый роман. Нечто вяло текущее, стабильная жизнь. Но в то же время я знала, что не смогла бы долго выдержать спокойную размеренную жизнь, особенно теперь, когда я знала, как это было захватывающе – быть с Сайласом. Каким бы навязчивым и пугающим он ни был, он пробуждал что-то глубоко внутри меня, и я не могла не обращать на это внимания. Возможно, я просто пристрастилась к адреналиновому кайфу.

Мой ужин остыл. Как бы мне ни хотелось есть, но аппетит пропал. Моё разочарование от сложившейся ситуации закончилось слезами, когда я встала из-за переполненного стола. Я была причиной слишком многих невинных смертей. В этот момент я задалась вопросом, приблизится ли когда-нибудь количество невинных жертв к количеству тех, которые я считала виновными и собственноручно отправила на небеса.