Книга Отравительница, страница 23 – И. В. Офелия

Обычно я мог наблюдать за ней из подсобки, так как она всегда была занята обслуживанием клиентов в главном зале. Она думала, что у неё сломался дверной замок, но это всего лишь я держал дверь приоткрытой, чтобы было удобно наблюдать за ней в её любимом уголке. Я всегда был там. Даже когда она заходила в подсобку, чтобы взять что-нибудь, я наблюдал за ней, спрятавшись за дверью.

Она была настолько поглощена своей работой, что даже не допускала мысли, что кто-то мог пробраться внутрь, была настолько уверена в своих силах, что даже её инстинкт перестал предостерегать её от опасности, скрывающейся в темноте. Она была слишком самоуверенной.

После работы всё шло своим чередом, хотя, как правило, она всегда оказывалась дома до восьми тридцати вечера.

Сегодня она кому-то позвонила. Это только подтвердило мои подозрения, что она – избавительница, поскольку звонок был в публичный дом в порту.

Я держался на безопасном расстоянии, следуя за её тёмной фигурой, проскользнувшей в заднюю часть таверны. Там она заговорила с какой-то женщиной. Свет изнутри таверны освещал неухоженные светлые пряди её собеседницы.

Алина протянула ей небольшой мешочек, наполненный флаконами разного размера, – она была изобретательна в использовании старых флаконов из-под духов. Я мог только представить, какие ужасы таили в себе эти изящные пузырьки. Похоже, она выбирала мужчин, которые казались ей неприятными, что было вполне объяснимо, зная, как много представителей моего пола внезапно умирали от неизвестных болезней. На самом деле все думали, что это была попытка навредить престижу борделя, что было забавно, учитывая, что ответственной за всё это оказалась хрупкая и наивная девушка.

Как и каждый вечер до этого, она отправилась домой после того, как закончила свои дела. Каждый её шаг имел определенную цель, не оставляя места отдыху или удовольствиям. Даже дома она изучала бумаги или проводила свои собственные эксперименты. Немногие удовольствия, которые она себе позволяла, заключались в выпивке или принятии ванны, причём она имела отвратительную привычку засыпать прямо в воде. Я не винил её за это. Такой режим свалит с ног даже простого наблюдателя.

Я сидел на табурете, наблюдая за тем, как её голова медленно наклонялась к фарфоровому бортику ванны. Её влажные волосы выделялись, прилипнув к абсолютно белой поверхности.

Нет, я не видел, как она раздевалась.

Я ждал, пока она погрузится в воду.

Ещё не пришло время увидеть её в обнажённом виде. Я хотел дождаться идеального момента, чтобы насладиться тем, как она будет корчиться, как мышь, под моим сапогом.

Я был здесь лишь в качестве простого наблюдателя, как в ту первую ночь, когда я любовался тем, как она спала. Меня поражало, насколько часто она подвергала себя опасности.

Мой локоть упирался в колено, ладонь подпирала подбородок. Я теребил лезвие парикмахера, которое она оставила на том месте, где я сидел, то открывая, то закрывая его в такт своим мыслям. Умиротворённое выражение её лица не наводило на мысль, что она могла представлять угрозу.

Я хотел было оставить её наедине, но побоялся, что она утонет и отправится на тот свет раньше, чем я сам смогу оказать ей эту услугу. Тогда все мои усилия будут потрачены впустую.

Я встал и подошёл к краю ванны, глядя вниз на волосы, перекинутые через бортик. Швы на её голове соединяли вместе неровные края раны, которые всё ещё были приподняты и слегка распухли после наших предыдущих забав. Я осторожно убрал от раны её волосы, стараясь не потревожить спящую девушку, больше напоминающую львицу, когда речь шла о её жизни. Это рана оказалась больше, чем я думал, и я едва не поморщился от её вида.