Книга Отравительница, страница 35 – И. В. Офелия

– Где ты витаешь? – прошептал он, прижимаясь к моей шее. – Ты как будто отключилась. Я чувствую это.

– В аду, – честно призналась я, с трудом удерживая глаза открытыми.

Это вызвало у него одобрительный смех.

– Что ж, это справедливо, – он вздохнул, оставляя поцелуи на моём лице, поглаживая кожу и посасывая мою шею.

Я не помню, что было дальше, потому что в какой-то момент моё сознание погрузилось в темноту, поддаваясь изнеможению.

Никакие слова не могли бы описать её в тот момент.

Мне доставляло физическую боль трогать губами её плоть, не чувствуя при этом должного вкуса. Слабые звуки, которые она издавала, насыщали меня гораздо больше, чем её стоны. Я хотел поглощать её до тех пор, пока от неё ничего не останется, пока она не превратится в трясущееся жалкое месиво в моих руках.

В качестве альтернативы я хотел оградить её от всего остального мира и держать в своей комнате, как домашнее животное.

Было много всевозможных способов пленить такое существо, как я, и Алина преуспела во всём, что только могло прийти мне в голову. Было приятно видеть её в таком состоянии: её кожа покраснела от смущения, стыда и возбуждения. Мои губы рисовали узоры на её теле, как на холсте, с гордостью сообщая о каждом своём намерении, чтобы она знала, что её ждало впереди. Даже её кожа была сладкой на вкус, именно такой, как я себе представлял, и даже больше.

Когда я отпустил её волосы, она попятилась назад. Если бы моя рука не обхватила её за талию, она бы упала на пол.

Она заснула.

Как же это разозлило меня.

Голова Алины вяло ударялась о моё плечо, когда я тянул её вперёд. Её умиротворённое лицо освещалось лишь лунным светом из окна, поверженное тело рухнуло в мои объятия. Я мог бы забрать её тогда, но по какой-то непонятной причине не сделал этого.

Образ, представший передо мной, надолго останется в моей памяти, если я позволю ему это. Он почти заставил меня забыть о той обиде, которую я почувствовал, когда она уснула.

Ночь была слишком короткой. Я жалел, что у меня больше не оставалось времени. Как ужасно несправедливо.

Я взял её на руки и направился с ней в спальню – моё самое любимое место во всём городе.

Её жилое пространство было настолько знакомо мне, что я мог мысленно описать каждый предмет в комнате. Я знал, где она хранила свою расчёску, в какой ящик убирала чулки, как прятала четырёхдюймовое лезвие парикмахера под левую подушку, а также то, что она, на всякий случай, хранила мышьяк в боковом ящике.

Я уложил её на мягкие шелковистые простыни. Сегодня я вёл себя с ней мягче, но был приятно удивлён тем, что она боролась со мной, а не просто пыталась оказывать сопротивление. Я это имел в виду, когда сказал, что горжусь ею, как учитель, который восхищается своей ученицей. Конечно, с каждым разом она будет становиться только свирепее, когда я буду гореть от желания испытать на ней все идеи, приходящие мне в голову. Будет поистине удивительным увидеть, как далеко я смогу заставить её зайти, прежде чем она рассыплется.

Я хотел контролировать каждое движение её тела.

Каждый изгиб, напряжение или разрядку. Каждый толчок и рывок. Каждую каплю крови или слёз.

Никаких исключений.

Вся она должна была принадлежать мне.

Но на сегодняшний вечер она заслужила немного покоя.

Я вдыхал густой дым от сигареты, наполняя им мои лёгкие, а затем выпускал его обратно.