Книга Доктор для следователя, страница 59 – Алиса Север

К концу дня, когда мы закончили разбор текущих дел, он встал, выпрямился и посмотрел на меня уже по-другому.

— Леди Мариэлла, — произнес он, и в его голосе впервые прозвучала не просто почтительность, а признание. — Позвольте сказать… вы сильно изменились.

— Жизнь за стенами этого поместья — прекрасный учитель, мистер Добсон, — ответила я, откладывая перо. — Она учит ценить не только красоту, но и сухие цифры. Потому что за ними стоят жизни тех, кто от этих цифр зависит.

Он кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

— Ваш отец… он был бы горд. Он всегда говорил, что в вас есть сталь. Жаль, ему не довелось увидеть…

Он не закончил, вежливо кивнул и вышел.

Я осталась одна в тишине кабинета. Да, прежняя Мариэлла была инфантильной и непрактичной. Но я — нет. И теперь, с властью и ресурсами в руках, я могла не просто выживать. Я могла строить. Возрождать. И, возможно, именно здесь, среди этих старых стен и бескрайних полей, я наконец найду свое настоящее место в этом мире. Место, где мои знания и моя воля будут не проклятием, а даром.

Прошла неделя. Жизнь в поместье обретала ритм. Утро начиналось с встречи с Добсоном, который теперь смотрел на меня не с сомнением, а с деловым азартом. Мы разбирали документы, я вникала в тонкости управления землями, изучала отчеты с мануфактур. Мой медицинский склад ума, привыкший к анализу и систематизации, неожиданно хорошо справлялся с хозяйственными задачами.

Однажды днем, разбирая бумаги в кабинете отца, я наткнулась на небольшую, потертую на углах папку с пометкой «Л.К. Личные». Сердце екнуло. Л.К. — Лукан Кассиус? Я открыла ее. Внутри лежали не деловые документы, а стихи, наброски, полные мрачной образности, и… чертежи. Схемы дистилляционных аппаратов, химические формулы, заметки на полях с пометками «стабильность», «чистота экстракции», «скорость воздействия».

Это были не просто записи алхимика-дилетанта. Это были профессиональные изыскания. И судя по датам, он вел их годами, прямо здесь, под носом у отца. Отец, должно быть, нашел эту папку и спрятал ее, понимая, во что превратилось увлечение сына. Это было не просто знание о культе — это были его собственные, практические исследования яда.

Я сидела, держа в руках доказательства методичного, хладнокровного безумия своего кузена, и меня била дрожь. Он не был одержимым фанатиком. Он был ученым-изувером, ставившим чудовищные эксперименты на живых людях.

Вечером, когда я сидела в гостиной с книгой, доложили о приезде гостя. Сердце упало и в то же время забилось чаще. В дверях стоял Кален.

Он выглядел уставшим, но собранным. Его взгляд быстро окинул комнату, затем остановился на мне.

— Леди аль Морс, — произнес он с легким, едва уловимым поклоном. В его голосе звучала официальная нота, но глаза выдавали нечто большее.

— Следователь ван Моррет, — кивнула я, откладывая книгу. — Что вас привело в «Серебряные Ключи»? Новости по делу?

— Отчасти, — он подошел ближе, но сохранял дистанцию. — Лукан дает показания. Медленно, урывками, но говорит. Он подтверждает многое. Его мотив был… комплексным. Идея очищения рода через жертвоприношение, помноженная на банальную жажду власти. Он считал, что, устранив «недостойных» девушек и получив состояние, он сможет возродить культ в его «истинной» силе.