Книга Досье леди N, страница 92 – Ольга Романовская

Хихикнула. Восемнадцатилетняя выдержка для дорогих гостей – как же, для себя, любимого! Для приготовления глега потребовалось от силы две столовых ложки, спрашивается, куда подевалась остальная треть бутылки?

Роберт что-то говорил, я особо не слушала. Мысли вертелись вокруг мягкой перины и высоких подушек. И никакой ветер, никакой скалящийся череп не помешает мне заснуть!

Шанс познакомиться с Фриной, местной экономкой, выпал на следующее же утро. Началось оно поздно, ближе к полудню. Памятуя о распорядке дня местных жителей, спустилась к завтраку, не надеясь на что-то серьезное, максимум сэндвич. Каково же было мое удивление, когда я застала в малой столовой Роберта с чашкой дымящегося кофе и газетой в руках! Он выглядел удивительно свежо и бодро для человека, извините, дракона, спавшего в обнимку с бренди. Сама же я ощущала некоторую слабость.

– Доброе утро! – оторвавшись от чтения, приветствовал меня Роберт и кивнул на хозяйничавшую за столом женщину неопределенного возраста. –  Знакомьтесь: Фрина. Фрина, это гостья милорда, госпожа Грыльчик. Она занимается генеалогическими изысканиями.

– Очень приятно, мэм.

Экономка удостоила меня короткого и явно неодобрительного взгляда и потянулась за серебряным кофейником, чтобы наполнить вторую чашку.

– Что нового в Лайдоу? – ощущая неловкость, отодвинула стул с высокой спинкой.

– Ничего, мэм.

Фрина проигнорировала попытку наладить отношения и поставила передо мной дымящуюся чашку.

– Молоко, сливки?

Как всякая хорошо вышколенная прислуга, она умела держать эмоции под замком.

– Сливки, пожалуйста. Если вас не затруднит.

Роберт фыркнул, но комментировать мои слова не стал. Хотя и так понятно, что бы он сказал: «Фрина прислуга, нечего с ней церемонится!» Только вот экономка вызывала во мне непонятную робость. Высокая, тощая, с копной выцветших рыжих волос, которые она двумя косами укладывала на висках, Фрина явно не драконица, что лишний раз подтверждали карие глаза, но от нее исходило… Сложно описать словами, но я бы предпочла не сталкиваться с ней на берегу безлунной ночью. В остальном – женщина как женщина, одета скромно, но со вкусом. И, о радость, не в клетчатое, а то у меня скоро рябить в глазах от него начнет.

Повинуясь молчаливому приказу Фрины, стоявшая поодаль, у стены, горничная скрылась за потайной дверью и вскоре вернулась с накрытым серебряной крышкой подносом.

– Ваш завтрак, мэм, – проскрипела экономка.

Ого, сколько всего! Это тебе не сэндвич: тут и яйцо, и ветчина, и немного фасоли, тосты то ли с джемом, то ли с густым вареньем.

– Почему вы называете меня «мэм»?

Следуя примеру Роберта, повязала салфетку.

– Потому что, насколько мне известно, вы неблагородного происхождения. Если это не так, прошу, поправьте меня.

– Нет, все верно, просто в Озольде употребляют «госпожа».

– А у нас не так.

В разговоре повисла короткая пауза.

– Если вас все устраивает, мастер, могу я уйти? – наконец обратилась Фрина к Роберту.

– Да, конечно, – не отрываясь от газеты, кивнул он. – И не забудьте про лампу нашей гостьи.

– Я все помню. – Показалось или экономка обиделась? – Мне не нужно напоминать дважды. Вопрос со ставнями я тоже решу. Если мэм не в состоянии справиться с ними сама, я попрошу Герду.

Ого, камешек в мой огород! Чем же я успела провиниться перед Фриной, причем еще до нашей первой встречи? Надо бы поскорее закончить войну, иначе экономка станет препятствием в моих изысканиях.