Онлайн книга «Кровь для мотылька»
|
Это было явно не все, но Элайн понимала, если Хадринн прочтет письмо целиком, то развалится на кусочки, придавленная собственной болью потери. Матэуш сделал шаг назад от ведьмы, взяв себя в руки, и, глядя точно перед собой, произнес сдавленным голосом: – Матушка, я должен увидеть его в последний раз. Эгон и Элайн могли бы сейчас радоваться щедрому подарку владыки вампиров, но вместо этого остались стоять на своих местах, с грустью смотря друг другу в глаза. Столько всего хотелось рассказать Эгону, подарить множество поцелуев и слез счастья, но все это будет позже, столь многое еще предстояло сделать, а самое главное, отдать дань уходящей эпохе вместе с преданным стране, короне и семье Иштваном Де Кольбером. * * * Церемония прощания с владыкой заняла много времени. Узнав о почившем короле, казалось, все существа Венгрии решили почтить его память и прибыли к назначенному времени. Построенный на территории Бересклета склеп в саду за замком, в самом любимом месте Де Кольберов, мирно ожидал завершения похорон, чтобы охранять во веки веков покой одного из достопочтенных мужей и сынов. Четверо вампиров принесли гроб, поставив его на козлы посреди сада, уступая место процессии, шедшей нескончаемым черным потоком. Существа по очереди подходили к гробу, целуя перстень на указательном пальце Иштвана, прощаясь, а после возвращались к своей прежней жизни. Хадринн и Матэуш стояли в стороне, под деревом, плечом к плечу, не поднимая голов. К ним подошел Атилла под руку с супругой, выразив соболезнования, он еще немного постоял рядом, но и глава Олеандра в конечном счете, дотронувшись до сцепленных в замок рук Хадринн, сел в свою карету. Спустя кажущиеся бесконечными часы в саду остались лишь Элайн с тетушками, мать и сын Де Кольберы, Бригитта и Эгон, каждый думал о своем, не нарушая затянувшуюся минуту молчания. Иштван в открытом гробу не казался тем же, не возникало и ощущения, словно он просто заснул. Мертвое тело таковым останется, как бы хорошо над ним ни потрудились работники бюро. В нем не было больше горячо любимого мужа и отца, лишь пустая оболочка, лежащая в обитой бархатом коробке. – Мне так жаль, Мат. Наши сердца болят в унисон с твоим, – тихо произнесла Элайн; краем глаза вампир увидел, как кивнули Бенон и Гатинэ, соглашаясь, как подошел к девушке ныне принадлежащий лишь себе Эгон, переплетая свои пальцы с ведьмиными. Когда гроб поместили в склеп, Хадринн под руку с Бригиттой, вытирающей слезы, отправились в замок, а Матэуш напоследок положил ладонь на холодный камень склепа, закрыв глаза. Теперь бремя правления легло на его плечи, отец многому научил Матэуша и даровал свободу всем присутствующим. Пришло время менять закостенелые устои, грядет новая пора. Иштван писал о трудности принятия собственной смертности и был прав; тяжело осознать, что хоть жизнь и может быть долгой, вечности ей, к счастью, не достичь. Наша жизнь – это миг, и пусть этот миг горит яркими красками, разжигает в душе огонь, и пусть это пламя переходит от одного существа к другому с течением эпох, как занимается костер, поглощая все, что в него попадает. За спиной ощущалось движение, видимо, ведьмы и бывший слуга решили оставить Матэуша одного, но он окликнул их: – Могу я попросить вас о последнем одолжении, дамы? – обратился вампир к теткам Элайн Мелтон, которые, не задумываясь, выказали свое согласие. Без лишних слов Мишель и Джиневра распростерли перед мужчиной тонкую, местами растрепавшуюся нить судьбы, Матэуш снял с ремня саблю и повернулся к Элайн: |