Книга Наследие, страница 103 – Джой Моен

Машина медленно катилась по улицам, а женщины смотрели по сторонам в поисках нужной вывески или случайного прохожего, способного подсказать дорогу.

— Знаешь, я жила здесь раньше, — нарушила молчание Элисон. — Переехала с родителя из Уотертона еще в детстве, а выбралась, только выйдя замуж за твоего отца.

— Как романтично! Он увез тебя из этой дыры навстречу светлому будущему!

— Вообще-то это я его увезла, — засмеялась Элисон. — Он-то как раз здесь родился и вырос. Можешь сказать спасибо, что не провела детство, посещая приходскую школу.

Мелоди в ответ лишь фыркнула и подхватила звонкий смех матери, но через минуту посмотрела на нее задумчиво и прищурилась.

— Может расскажешь мне почему вы уехали из Уотертона? Почему уехали те, кто остались там после вас, почему Бондары бояться этого места как огня, а София и вовсе решила продать дом...

— Откуда ты это знаешь? — перебила ее Элисон, не отрывая взгляда от проплывающих мимо магазинов.

— Про продажу дома? Священник сказал, сегодня на кладбище, — пожала плечами Мелоди. — Я бы поделилась, но как-то к слову не пришлось.

Девушка хотела добавить что-то еще, но Элисон, издав радостный вопль, уже парковала машину возле «Старого дома». Потертая вывеска, словно дань старине, с которой имели дело владельцы, едва заметно выделялась на фоне жилых домов по обе стороны от магазина.

— Черт подери, я уже решила, что мы тратим время впустую! — воскликнула Элисон и сжала руку Мелоди, заглянув ей в глаза. — Прежде чем мы выйдем под этот сидящий у меня в печенках дождь и ошарашим старьевщика своими погребальными нарядами, я расскажу тебе все, что знаю про Гренхолмов.

Брови на молодом лице мгновенно устремились вверх, не позволяя Мелоди скрыть своих чувств. Она замерла на сидении с протянутой к ремню безопасности рукой, боясь даже дыханием нарушить решимость матери.

— Я родилась в Уотертоне и жила там с родителями и старшей сестрой, Шелби. Мне было десять, когда она умерла при странных обстоятельствах, а отец увез нас в Пинчер-Крик в надежде, что мы сможем жить дальше. Вот только оказалось, что долго и счастливо — это совсем не про нашу семью, — Элисон сглотнула и продолжила. — Спустя десять лет умерла Мария Мартин, живущая в поместье, после нее, еще спустя тринадцать лет смерть добралась и до твоей тети Шарлотты. Теперь София, ее дочь, заняла свое место на кладбище, а все оставшиеся в живых гадают, кто станет следующим.

— Но люди рождаются и умирают, мам! Это естественный ход вещей. Разве кто-то был убит так жестоко как София?

— Нет, конечно, нет.

— Тогда почему бы не остаться и не доказать, что мы выше всех этих предрассудков?

Женщина потупилась под внимательным взглядом дочери и нервно постучала по рулю, сомневаясь, стоит ли рассказывать ей о записках.

— Не могу объяснить, что так пугает и меня и Ронана... Но все мы живем с ощущением, что Гренхолмы прокляты. Все женщины, в ком текла их кровь, умерли, едва достигнув двадцати.

— Но ты же жива! Разве это не доказательство? — девушка нежно сжала руку матери и, когда та кивнула в ответ, произнесла, задумчиво глядя на размытое водой лобовое стекло, — Похоже все старинные семейства в Уотертоне немного с приветом.

— Почему?

— Аарон Дейли рассказал мне о поверье их семьи — о том, что все мужчины обречены влюбляться в женщин Гренхолм. Его прадед Колтон так любил мою двоюродную бабку, что был безутешен после ее смерти. И хотя не было предпосылок к тому, чтобы она ответила ему взаимностью, Колтон так и не успел проверить истинность их чувств — она умерла совсем молодой, — произнеся это, девушка осеклась. — Ох, еще одна ранняя смерть! Но, по словам Аарона, она умерла в один день с матерью, а по деревне тут же пошли слухи, что погубила их ревность Дейли. Вот только я совсем забыла ее имя...