Книга Наследие, страница 14 – Джой Моен

Комнату наполнял джаз, единственная музыка, проливающаяся на душу, способная вовлечь в безмолвный разговор. Он ценил такие вечера — без галстука — превыше всего, без оглядки погружаясь в головокружительную перекличку игры гармонии и контрапункта, спонтанности и витальности. Уже подняв трубку, он сделал потише льющуюся из колонок музыку, как раз когда глубокий мужской голос запел:

«Если когда-нибудь и существовал мужчина

Кто был щедрым, милым и добрым

Это был мой отец».

И только затем произнес «Алло».

— Не могу поверить, ты только что выключил одну из лучших композиций Сильвера? — удивленно выдохнули в трубке. — Ах ты старый черт!

— Всего лишь сделал тише, — улыбнулся мужчина. — Большая разница.

— Подожди, дай мне убедиться, — шикнул собеседник и после небольшой паузы удовлетворенно добавил. — Да, я все еще слышу саксофон Джо Хендерсона.

— Рад, что угодил тебе, Джимми, — засмеялся мужчина. — Но у меня отпуск, и я дал тебе этот номер из чистой вежливости. Что-то случилось? Тогда будь добр начать этот разговор как полагается.

— Ах так, ну что ж. Полицейское управление Уотертона, комиссар Джеймс Томпсон, — откашлявшись, официальным тоном произнес собеседник. — Пора бы вам вернуться на службу, Густав Рогнхелм.

Прикрыв глаза и позволив себе счастливую улыбку, Густав замер, наслаждаясь этой минутой. Он проводил в Нью-Йорке отпуск — заслуженный, оплачиваемый, но все же связанный с работой — и втайне надеялся, что в управлении не только заметят его отсутствие, но и оценят его незаменимость. И в следующий раз оформят все как командировку, избавив его от позорных выпрашиваний.

— Знаешь ли, я еще не успел увидеть Бруклинский мост, — нарочито растягивая слова, начал перечислять Густав. — И уверен, что со смотровой площадки Рокфеллер центра открывается поистине великолепный вид. Жить не смогу, зная, что был так близок к нему и упустил возможность.

— Если приедешь, куплю нам с тобой билеты на «KW Titans». Давненько мы не выбирались куда-то вдвоем.

— Я согласен только на «Toronto Raptors». И только если позовешь с собой сына — он отличный паренек, пора ему уже тянуться к прекрасному.

Расслышав на том конце провода приглушенный смех, Густав понял, что билеты на игру уже у него в кармане. Дружба с начальником — явление редкое, но, если уж она вас коснулась, считайте, что устроились на лучшую работу в мире. Временами Густаву казалось, что он остается на работе только ради Джимми — веселого и бойкого старичка, который по возрасту мог бы заменить ему отца, но все еще работал ради хорошего жалования начальника полицейского управления. И потому, что в маленькой канадской деревушке Уотертон преступления происходили реже Рождества.

Друзья, если бы они у него были за пределами деревни, наверняка высмеяли бы Густава за добровольную ссылку в сельскую глушь на юго-западе канадской провинции Альберта. И все же за восемь лет, проведенных после перевода из городского управления, мужчина научился подстраиваться под неспешный ритм жизни. Когда же его наконец одолевала скука, он обращался к старым архивным делам — нераскрытым и заброшенным. В частности, к нескольким убийствам, произошедшим в разное время с членами одной семьи.

— Как там женщины Гамильтон? — вывел Густава из задумчивости голос коллеги. — Уже познакомился с ними? Или тебе предпочтительнее поглядывать исподтишка?