Книга Сердце Тайфуна, страница 12 – Кэтрин Болфинч

– Ты совсем не рада, что вернулась? – спросил брат, выпуская в потолок дым, витиеватыми узорами растворяющийся на белом полотне. Я усмехнулась, забирая у него сигарету. Рада ли я?

– Не знаю, – призналась я, – не думаешь, что у этого какой-то особый подтекст?

– Разве не сама захотела?

– Учеба закончилась. – Я пожала плечами, меняя сигарету на бутылку виски. – Отец сказал, что я нужна ему здесь.

– Думаешь, что-то назревает?

– Вряд ли ему понадобился бухгалтер под рукой, когда на хвосте полиция, а за забором война с двумя семьями.

– Спрятать информацию?

– Проще в Канаде, – мотнула головой я, задумываясь о таком скором возвращении. И правда, смысл? Отцу было бы проще держать меня подальше, где никто не знал, кто я. Как и убрать меня. Но я почему-то понадобилась ему здесь.

– Мне тоже ничего не известно, я думал, что ты по нам соскучилась, – усмехнулся брат, глянув на меня с легкой улыбкой.

– Не дождешься, медведь. – Я потрепала его по светлым волосам, все-таки понимая, что брата мне там не хватало, его шуток, задорной улыбки, небывалой серьезности, когда это требовалось. Пожалуй, если и подрывать кого-то из семьи Перес, то точно не Матиаса.

– Я безмерно рад, что у нас такие теплые отношения, Луиза, – ядовито проговорил Матиас, затем еще раз глянул на меня.

– Что бы ты без меня делал?

– Вероятно, умер бы от скуки в свои двенадцать из-за паранойи отца.

Я рассмеялась, опустив голову. Да, все мы тогда оказались на грани сумасшествия из-за очередных разборок с мексиканцами, с которыми отец хотел наладить поставки. Он так боялся, что нас могут использовать, что запер дома на несколько недель. Так что приходилось выдумывать занятия. Наверное, тогда мы с Матиасом и сблизились, то убегая от охраны, то прикалываясь над учителями. Мария же предпочитала корпеть над учебниками, поэтому изредка выглядывала из комнаты, чтобы попросить нас вести себя потише.

– Именно! Можешь считать, что я показала тебе этот мир!

– Так и было, Лу, – внезапно из голоса брата пропало все веселье, словно его окутал едва заметный туман ностальгии. – Ты была взрослой, чтобы мы с Марией могли подольше оставаться детьми. И неважно, что уже в четырнадцать отец начал готовить меня к делам.

– Кажется, она так и осталась ребенком, – отозвалась я, отбирая у брата уже вторую сигарету.

– А почему нет? Может, хоть у нее все будет по-человечески, – хмыкнул Матиас. Хотелось бы, чтобы в этих словах крылась правда. Все же, какие бы разногласия ни висели между мной и Марией, она моя сестра, я не хотела осуждать ее или злиться на то, кем она выросла. Я видела, как из маленького орущего комочка она превратилась сначала в девочку, отказывающуюся читать, а потом в девушку, которая выбирала компанию старых послушниц в церкви на холме вместо вечеринок и парней. Правда, мое нежелание осуждать сестру никогда не было взаимным. По какой-то причине Мария не особо меня любила. Кажется, мы выросли слишком разными, далекими друг от друга, как север и юг. Да и Мария часто оказывалась не тем, кем являлась на самом деле. Странно, что это видела лишь я.

– Ты прав, – согласилась я. В комнате воцарилась тишина, в которой мы сидели до тех пор, пока Матиас не поднялся на ноги и не подал мне руку. Я встала вслед за ним, чувствуя, как затекли ноги и спина. Взгляд брата скользнул по моему лицу, затем Матиас неловко потянулся.