Книга Сердце Тайфуна, страница 140 – Кэтрин Болфинч

И ведь в итоге он заплатил своей жизнью. Я осталась жива, отец – нет.

Кажется, только сейчас я начала понимать, что именно потеряла. Конечно, это не отменяло факта, что отец меня похитил, а гребаный убийца навещал в темноте, сводя с ума змеиным голосом. Но если это ради моего спасения? Можно ли это оправдать?

Можно.

Поступок уже оправдан, а горечь и боль от его смерти, такой бесчестной и глупой, сжимала сердце. Пусть отец был жесток, пусть никогда не считался с моим мнением и со мной, но был моим отцом, держал за руку на похоронах матери, обнимал, заплетал косички, когда няня слишком сильно дергала кудри, и ему даже пришлось меня похитить, чтобы спасти от убийцы. Почему я всегда смотрела на него только через призму злости? Почему всегда думала, что он только на стороне Марии? Сейчас я уже не узнаю ни его мыслей, ни взглядов, ни целей, а придумывать за него мне не хотелось. Да и стоило ли судить того, кто уже мертв?

Безумно хотелось плакать, может быть наконец отпустить, размазывая макияж и срывая голос на крик, но я сдержалась, мрачным взглядом рассматривая жизнь за окном машины. И, когда она остановилась около участка, я вылетела из нее так быстро, будто она могла взорваться в любую секунду.

Внутри помещение ничем не отличалось от тех, что часто показывают в детективных фильмах и сериалах по телевизору: тот же тусклый свет, пыль, люди в форме с подозрительными взглядами на всех вокруг. Не хватало лишь дерьмового кофе и пресловутых пончиков.

Взгляд лихорадочно бегал по людям за столами, стеклянным перегородкам между кабинетами в поиске Гонсалеса, но его почему-то нигде не было.

А с чего я вообще решила, что он здесь? Черт возьми. Эмоциональность однажды меня погубит. Нормальные люди сначала звонят.

– Ты чего здесь, красотка? – спросил знакомый голос, ладонь опустилась на плечо, заставив вздрогнуть и развернуться. Хорхе обеспокоенно осмотрел мое лицо, ожидая ответа. А я чувствовала себя так, будто кислород перекрыли, а сознание готовилось прыгнуть в темноту.

– Аарон, – прошептала я, цепляясь за руку парня. Хорхе кивнул, проходя вглубь коридора. Чертова записка, словно послание из самого ада, обжигала кожу даже сквозь карман брюк. Хотелось поскорее ее достать, отодвинуть подальше от себя и вымыть руки с мылом, чтобы эта скверна не проникла под кожу кислотой.

Вот где настоящая скверна.

В моем кармане, не в жизни.

Парень привел в небольшой кабинет, скрытый от всех остальных за углом коридора. Обычно в таких местах находились туалеты, и, если бы сердце не заходилось в бешеном ритме из-за удушающего страха, я бы точно сказала об этом Гонсалесу.

– Какой сюрприз, – сказал Аарон, поднимая голову от бумаг, когда дверь открылась, впуская меня и Хорхе.

– Надо поговорить, – произнесла я, нерешительно засовывая руку в карман. Пальцы тут же наткнулись на шершавую бумагу, от которой по телу бежала дрожь.

– Птичка?

– Нашла это в тайнике отца. – Конверт прилетел на стол прямо перед Тайфуном. Он, нахмурившись, проделал все то же самое, что и я несколько десятков минут назад.

Густые брови сдвинулись к переносице, пока глаза вчитывались в текст.

– Сигареты есть? – Я повернулась к Хорхе. Парень, кинув, вытащил пачку и зажигалку. Нервы были напряжены до предела, а я даже не знала, почему именно. Мы ведь и так думали, что у отца была причина. Да, хотел проучить, но быстро сдался, когда Аарон начал задавать вопросы. Слишком много непонятных и странных моментов, которые только сейчас приобретали смысл.