Книга Сердце шута, страница 30 – Кэтрин Болфинч

– Что с ребенком? – едва слышно спросила я, хотя даже не думала, что могу звучать настолько глухо. Хорхе улыбнулся и, отвернувшись от меня, наклонился к небольшой колыбели.

– Пойдем к маме, малыш, – нежно сказал он, поправив одеяльце. А я вытаращилась на него как сумасшедшая. Я не могла подумать, что в этом опасном мужчине может быть что-то настолько теплое.

Хорхе аккуратно положил ребенка мне на руки, придерживая головку. Я смотрела на маленький курносый носик, на большие карие глаза. Он словно вышел из моих снов и фантазий. Точно такой, каким я его представляла.

Я стала матерью?

Не так я представляла себе свои двадцать лет.

– С днем рождения, милый, – прошептала я, едва сдерживая слезы и ласково касаясь пальцами маленькой щечки.

– Он пришел с началом зимы. – Хорхе замер непривычно близко, разглядывая то меня, то малыша. Я посмотрела на парня, он выглядел растерянным и уставшим. Видимо, торчал здесь довольно давно. И, пожалуй, еще никто такого для меня не делал.

– Как тебя сюда пустили? – поинтересовалась я.

Хорхе загадочно улыбнулся:

– Когда у тебя в руках пистолет, тебе открыты все двери.

– Ты доставал пистолет в роддоме?!

– За кого ты меня принимаешь? – лжеобиженно спросил он. – Всего лишь показал.

– О боже… – Я прикрыла глаза от смущения и осознания этого позора.

– Зато все вокруг тебя ходили на цыпочках, и Генри был в надежных руках, – пожал плечами он.

– Ты назвал моего ребенка Генри?!

– Подумал, ты будешь не против.

– Если бы у меня были силы, я бы пристрелила тебя, Хорхе.

– Тогда хорошо, что у тебя их нет.

– Когда я смогу уйти?

– Вы все еще под наблюдением, из тебя вышел человек примерно, – он опустил взгляд на наручные часы, – сутки назад. Он, конечно, в порядке, родился здоровеньким, но лучше переждать и не рисковать, – выдал Хорхе так, словно готовился к этому вопросу.

Я кивнула, прислушиваясь к ощущениям и только сейчас понимая, как сильно болела каждая мышца в теле. Но вместе с этим чувствовалась неожиданная легкость. Теперь малыш, который должен находиться внутри меня, лежал у меня на руках, мирно посапывая. Так, будто его не волновало ничего в этом мире. А я пыталась совладать с чувствами и жуткой усталостью, что накрывала даже сейчас, после долгого сна. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в моей душе. Казалось, что вместо сердца внутри меня поселился маленький мальчик с аккуратным носиком и пухлыми щечками.

Я глянула на сына и в этот момент поняла, о чем говорили многие матери. Это безусловная, чистая, огромная любовь, которая способна вынести абсолютно все. Теперь я была в этом уверена, теперь я понимала, что мой смысл жизни не надуман, что он реален, и я держу его в руках. Это заставляло мою душу кровоточить. Я бы хотела, чтобы меня хоть кто-то любил так сильно, как я любила своего ребенка. Малыша, которого увидела впервые.

Кровать неожиданно прогнулась под чьим-то весом. Я шмыгнула носом, отвернулась, пытаясь скрыться от слишком навязчивых, внимательных глаз Хорхе. Иногда мне казалось, что он мог видеть людей насквозь, читать их мысли.

– Прости, – неожиданно горько произнес парень. Я ожидала от него все что угодно – шутки, сарказм, очередную глупость, но никак не ожидала горечь и стыд.

– За что? – непонимающе спросила я, бегая взглядом от него к Генри и обратно. Хорхе, правда, выглядел не очень: под глазами пролегли темные круги, воротник белой рубашки запачкался, верхние пуговицы были расстегнуты, рукава закатаны до локтей, а пиджак висел на стуле в углу. – Сколько ты здесь уже торчишь?