Книга Сердце шута, страница 76 – Кэтрин Болфинч

– Спасибо, Лу. – Я вышла из машины, одновременно с этим с неба упали первые капли дождя. От солнечной погоды не осталось и следа. Теперь все вокруг заволокло серостью.

Я быстро пересекла расстояние до подъезда, поднялась на свой этаж и вошла в квартиру. Навстречу мне тут же выбежала Мартина. Тушь под глазами размазалась, глаза покраснели, а сухие губы едва заметно дрожали. Неужели все это время она плакала?

– Прости меня! – воскликнула женщина, кинувшись меня обнимать. Мартина зацеловала Генри, долго рассматривала мое лицо. Внимательно и осторожно. – Прости, что подвела, что позволила этому произойти. – Я удивленно хлопнула ресницами, смотря на нее в упор.

– Ты ничего бы не сделала против них, Марти, – устало проговорила я. Мартина всплеснула руками, отвернувшись от меня.

– Ты оставила мне ребенка, а я просрала все, Ана! Знаешь, как сильно я испугалась за вас? – Она развернулась, карие глаза медленно заполнялись слезами. Мне стало до безумия жаль ее. Все время она была оплотом спокойствия, сарказма и жизненных наставлений, но сейчас выглядела по-настоящему напуганной. – Я думала, что потеряю вас так же, как… как Генри! – Мартина закусила губу, стараясь не расплакаться. Я прошла в гостиную, опустила спящего малыша на диван и вернулась к ней, крепко обняв за плечи. Кажется, пришел мой черед успокаивать ее.

– Обещаю, что с нами ничего не случится, – прошептала я, вдыхая родной и привычный аромат сигарет, миндального шампуня и яблок.

Мартина обвила меня руками в ответ.

– Уж постарайтесь, – хмыкнула женщина в привычной манере. – Что там произошло? Как твой друг? – Простые вопросы, на которые я легко могла ответить. Вот только напоминание о Хорхе что-то сломало внутри. Что-то треснуло, вытаскивая наружу целый пласт эмоций, которые я все это время держала где-то в ящике, зарытом под самые корни моей души.

– Я его предала, – прошептала я, отстраняясь от Мартины. Женщина недоуменно покосилась на меня, ожидая продолжения, и я, всхлипнув, сдалась, рассказывая все. Абсолютно все.

Когда я проснулся, еще долго вглядывался в массивные деревянные балки на кровати, достающие почти до самого потолка. Тело отзывалось неприятной тяжестью и болью. Кажется, Аарон вчера едва дотащил меня до кровати. Или это было не вчера? Я не знал, сколько времени провел в отключке. И надеялся, что не пропустил ничего важного. Хотя вряд ли пропустил бы собственную смерть. А вот то, что левую руку плотно стягивали бинты, как и правое плечо, заметил только сейчас. Значит, все-таки что-то пропустил. Точно не помнил, как меня навещал доктор.

Эта комната когда-то давно – очень давно – принадлежала мне. Я жил здесь много лет, и она все еще хранила воспоминания: над столом висела книжная полка, уставленная самолетиками-конструкторами, на спинке стула висел шарф футбольной команды – мы с Аароном любили смотреть матчи по телевизору, когда его отца не было дома. Я здесь уже давно не жил, предпочитал ночевать в квартире родителей и наведывался в свою, в центре, когда уставал от кошмаров. Сейчас же я был… дома.

В комнате царила тишина. Дождь бился в окно, напоминая, как в солнечную погоду сюда пробивались яркие лучи солнца и задувал легкий ветер, приносящий с собой шелест морских волн.

Мне нравился дом семьи Гонсалес, здесь во всем чувствовалась заботливая рука Розы. Даже спустя столько лет после ее смерти.