Книга Сердце шута, страница 75 – Кэтрин Болфинч

Вот только они значили чертовски много.

Казалось, Хорхе не замечал никого вокруг. Он смотрел на Аарона, прижимал его пистолет к своей груди и просил, чтобы тот убил его. И на какую-то долю секунды мне показалось, что Тайфун так и поступит. Луиза отвернулась, она не сдержала слез. Это было выше моих сил. Я тоже не могла смотреть на происходящее. Оно было большей пыткой, чем то, что происходило до этого.

Хорхе просил его убить. А Аарон обнял его. Порывисто прижимая к себе, не обращая внимания на кровь, синяки и порезы. Так, будто боялся потерять, а все сделанное и несделанное не имело значения.

Тайфун помог ему подняться, и вот тогда Хорхе посмотрел на меня. Во мне хранилось так много слов, что я просто открывала и закрывала рот, не находя правильных формулировок. Да и что я могла сказать? Прости? Разве это бы искупило все то, что я совершила? Уменьшило бы его боль?

Конечно нет.

Аарон помог Хорхе подняться и повел друга к выходу. Взгляд карих глаз больше не замечал меня. Да и вряд ли его сейчас заботило что-то, кроме избитого тела. И того, что я предала его.

Мы оказались на улице, Тайфун сам проводил Хорхе до машины, осторожно опустил на заднее сиденье. Луиза подошла к нему, щурясь из-за яркого солнца. Она походила на ангела, который снова меня спасал. Вот только в этот раз я должна справиться самостоятельно.

– Я отвезу Ану и Генри, а ты позаботься о Хорхе, ладно? – Она мило улыбнулась, осторожно взяв Аарона за руку. Он устало улыбнулся в ответ и потянулся ее поцеловать. Один невесомый поцелуй, простое касание губ, а по смыслу – почти договор, скрепленный печатью.

Я отвернулась, пытаясь сдержать бурю внутри себя. Еще совсем недавно Хорхе целовал меня, а теперь вряд ли подпустит близко.

Всю дорогу с Лу мы хранили молчание. Она нервно прикусывала губы, смотря за дорогой, а я покачивала Генри, замечая, что это успокаивает и меня саму. Лишь около дома я заговорила.

– Спасибо, Лу, – прошептала я, пряча взгляд. – Я не знала, что делать. Знаю, я предала вас всех, позволила с Хорхе этому произойти, но это не мой мир, я не умею в нем жить, не умею думать так, как вы. Я простая посудомойщица, без образования, без планов и целей на будущее, меня отдали замуж за первого встречного. Я ничего не умею. Я сирота, вдова с ребенком. В двадцать. Я правда не знала, что делать, – я говорила все это и захлебывалась слезами, Луиза вперила взгляд в окно, хмуря брови и все еще покусывая губы. Мне даже стало казаться, что она тоже никогда меня не простит, ведь Хорхе стал ей братом.

– Ты написала мне, Ана, – вдруг произнесла она, обернувшись в мою сторону. – Это уже многое значит. Я поеду к ним, за Хорхе нужно присматривать, а ты отдыхай.

Хотелось кричать, что я не нуждаюсь в отдыхе, что могу помочь, но понимала, что я – последнее, что нужно Хорхе, поэтому тихо выдавила из себя:

– Что с Мартиной?

– Жива, отделалась испугом и небольшим сотрясением, она дома, ругается, потому что ей запретили пить просекко, – на короткий миг лицо Лу разрезала легкая улыбка. Я даже подумала, что она пыталась меня подбодрить. – Все будет хорошо, Ана.

– Он никогда меня не простит.

– Всем нам нужно время, чтобы прийти в себя, – она протянула руку, погладила Генри по голове, сжала мою ладонь и снова улыбнулась.