Книга Яркие огни, страница 13 – Алена Тимофеева

– Смотри, Майя, как легко ей даётся фуэте^[7], столь быстро, точно, с улыбкой и так непринуждённо… – В серо-голубых глазах бабушки Степновой заблестели слёзы. Аделаида Эдуардовна взяла внучку с собой в Санкт-Петербург, на выступление примы Мариинского театра, имени которой девочка не запомнила. Майе только исполнилось двенадцать, она уже перешла в хореографическое училище. Юной Степновой тогда показалось, что балерина, словно плетущая паутину своими стремительными поворотами, вызвала у бабушки не ностальгические слёзы восторга, а зависть несбывшихся надежд. Майя с Аделаидой Эдуардовной наблюдали за вторым актом «Лебединого озера» с первого ряда балкона. Девочка сложила руки на голубом бархате ограждения и упёршись в него подбородком, представляла себя порхающей на подмостках театра в свете прожекторов. Как невесомо бы она балансировала на пуантах, и сколь заворожённо наблюдали бы за ней зрители. Замечтавшись, Майя встрепенулась от зловеще громких звуков тромбонов.

После спектакля, внучка держась за крепкую ладонь бабушки, пританцовывала, изредка становясь на кончики пальцев, всего на долю секунды. В тот прекрасный, тёплый майский вечер, предвещавший скорое закрытие балетного сезона, девочка была уверена – она будет выступать в Мариинке, да что там, её непременно ждут софиты Большого. Впрочем, Аделаида Эдуардовна разделяла мечты Майи. В училище фамилия Степновой часто звучала из уст преподавателей примером для остальных учениц. И если с хореографами отношения складывались успешно, то с одногрупницами не очень. Битое стекло в пуантах, натёртые маслом подошвы, изрезанные костюмы для учебных постановок… Майя чудом избегала травм, чувствуя где поджидает опасность, подобно встревоженному животному. Выпустившись из училища, Степнова уехала на год в Питер, где стажировалась в Академии Русского балета. Тот год был полон грёз, надежд и он разительно отличался от выстраданных лет в училище. Для свиданий Майя времени находить не желала, неугодные кавалеры были отвергнуты, но цель девушки оправдалась – её взяли в труппу Мариинского театра, правда, только в кордебалет. Уже через несколько месяцев, упорную Степнову перевели в корифеи^[8]. Пройдёт ещё полгода, и она станет второй солисткой, а после того, как первая попадёт в автокатастрофу, займёт и её место. Для Майи любая травма означала смерть. Неминуемую, необратимую и жизни после неё Степнова не видела. Каким же сильным было её удивление, когда, казалось бы, «погибшая» для театра солистка вернулась в труппу. Майя снова была второй.

Хлебнув обиды от такой несправедливости, Степнова уныло брела домой в сгустившихся сумерках туманной Театральной площади. В ушах звучало адажио из балета «Жизель» и пересекая дорогу, девушка по сторонам не оглядывалась. Визг тормозов последовал за ослепляющим светом фар. Удар, резкая боль. Перед наступающим мраком, в угасающем сознании Майи мелькнуло лицо первой солистки, и потомственная балерина невольно улыбнулась жестокой иронии жизни.

Москва, 2020 год

Зимушкин, проводив тоскливым взглядом проскользнувшую на офисную кухню Майю, состроил погасшему монитору кислую физиономию. Стараясь казаться для всех беззаботным весельчаком, его душевные метания не уступали по своей силе терзаниям Степновой. Митя прекрасно понимал, что будущего у Майи и Сергея нет никакого, надеяться девушке не на что. Но надежда, как говорится, умирает последней. Зимушкин постоял некоторое время в раздумьях, принимая для себя важное решение. Упорство победило рассудок и, стянув со вспотевшей головы меховую шапку, Митя последовал за Степновой.