Книга Яркие огни, страница 14 – Алена Тимофеева

В кухне было темно, только свет ярких огней соседних зданий просачивался сквозь панорамные окна башни. Зимушкин обнаружил девушку сидящей в одиночестве, в верхней одежде и пребывающей словно в кататонии^[9]. Митя негромко кашлянул, обозначая своё присутствие. Майя не шелохнулась. Осторожно, стараясь не спугнуть, Зимушкин подошёл к коллеге и уселся за стол Степновой, оказавшись напротив неё. Теперь она была вынуждена посмотреть на него.

– Чего тебе? – грубость Майи не смутила Митю. Заплаканное лицо Степновой от любопытных глаз Зимушкина надёжно укрывала тень, и Митя не заметил подсыхающих дорожек слёз на впалых щеках.

– Почему ты вернулась? – без обиняков ударил своей прямотой Зимушкин. В царившем сумраке Митя не мог разглядеть, как расширились в страхе зрачки бывшей балерины. Майя наивно полагала, что её увлечение Майоровым являлось секретом. Зимушкин, готовый хранить её «тайну», с определением «увлечение» не был согласен, так как считал это чувство весьма приближённым к одержимости. Или похожим на нездоровую привязанность.

– Не твоё дело. – ответила Степнова с несвойственной ей резкостью.

– Пусть так. Из-за Сергея? Он что-то сказал тебе? Обидел? Хочешь, я поговорю с ним? – В своё время Майю подкупили в Зимушкине его бескорыстие, сочувствие, искреннее желание понять и услышать. Вот и сейчас, червячок совести начал подтачивать её сердце, погружая девушку в уже забытое чувство вины. Виноватой Степнова себя чувствовала лишь находясь с Митей наедине. Секретарша взяла со стола салфетку и начала рассеянно сминать её.

– Что ты ему скажешь? – Услышав этот вопрос, Зимушкин повеселел.

– Попрошу не быть козлом. Это же выполнимая просьба, верно? – Майя улыбнулась уголками губ.

– Он не козёл. Просто любит другую. До сих пор. – Её последние слова прозвучали с плохо скрываемым осуждением. Митя не согласился:

– У любви нет срока годности.

Степнова недоверчиво фыркнула:

– Заявил Дмитрий Зимушкин.

Митя в ответ удивлённо вскинул брови:

– Разве я не могу так считать? – сложившаяся ситуация его забавляла.

– Много ты понимаешь в чувствах, покачала головой Степнова. – Салфетка была разорвана в клочья. Зимушкин нетерпеливо накрыл огромными ладонями руки Майи, прерывая разрушительные движения тонких пальцев. Девушка вздрогнула от внезапного прикосновения.

– Тебе ли не знать, – с укором проговорил коллега. Он отпустил руки Степновой и откинулся на стуле, – а знаешь, что поможет отвлечься от сердечных мук? – Митя хитро прищурился, но вряд ли Майя это заметила.

– Ну? – секретарша поторопила затянувшего паузу Зимушкина.

– Вечер свиданий в День всех влюблённых! – победно хлопнул по столу Митя. Степнова страдальчески простонала, словно у неё разболелся зуб.

– Ты не выносим, просто невозможен. – Несостоявшаяся звезда балета поднялась с места и направилась к выходу.

– Погоди, я тебя провожу. – Зимушкин поспешил за девушкой.

– Господи, зачем? – В этот момент Майе было уже всё равно, что делает в коридоре Сергей и его бывшая пассия. Пусть он хоть ей предложение руки и сердца делает. Лишь бы уйти побыстрее из проклятого офиса.

– Я просто хочу убедиться, что ты опять не вернёшься на работу, а то спать не смогу, буду мучиться всю ночь, размышляя о том, какой я плохой работник. – Митя улыбнулся во все тридцать два и быстро схватив со стола дурацкую шапку, успел настигнуть в дверях удаляющуюся фигуру Степновой.