Книга В лабиринтах правосудия, страница 40 – Рия Миллер

Я горестно усмехнулся, наблюдая за тем, как сейчас Влад теряет рассудок, но продолжает с нежностью смотреть на Софи. Их привязанность друг к другу, их любовь все больше напоминали мне яд.

Оставив этих двоих доживать последние оставшиеся им дни, я отправился по коридору дальше. Боль в висках утихла. Пройдя еще несколько стеклянных рам, повернул налево и вскоре добрался наконец до черной двери с серой табличкой. Без стука вошел в кабинет профессора Данилова. Увидев меня, бессмертный тут же вылез из горы бумаг и, сняв очки, положил их на стол. Несмотря на усталость, он нашел в себе силы поприветствовать меня улыбкой и поинтересоваться, как обстоят дела с моим здоровьем.

– Все не так хорошо, как хотелось бы, – честно признался я и подошел к темному шкафу, слева от которого стояла кушетка.

Я оставил трость и пробежался взглядом по карточкам зараженных пациентов. Найдя среди них имя бывшей охотницы, потянулся, но взять не успел – за спиной раздался вопрос Алексея:

– Тебя стало тянуть к крови вампиров или к какой-то определенной бессмертной особе и ее крови?

Я помедлил, задумавшись над вопросом, но отвечать не стал, а постарался уничтожить все навязчивые мысли о крови Каролины и взял карточку Дианы. Развернувшись к Алексею, открыл ее и долистал до страницы, где были написаны все симптомы проявления вируса лично у Дианы. Хотелось убедиться, что нас троих – меня, Белинского и охотницу – укусил один и тот же экиммонуд, ведь если эта теория подтвердится, станет понятно, почему глава мафии тоже заражен и видел галлюцинации с видениями.

Так оно и вышло. Пробежавшись по записям, сделанным Даниловым во время допроса Тимофея, которому пришлось убить охотницу, я подтвердил все свои теории и догадки. Подойдя, прихрамывая, к бессмертному, я бросил карточку ему на стол и указал пальцем на слово «симптомы».

– Меня, Белинского и Диану укусил один и тот же экиммонуд, – холодно проговорил я и добавил: – И да, сейчас, пока спускался к тебе на лифте, увидел воспоминания и галлюцинации, в которых присутствовала кровь тех, кого я давно убил. На их месте стала появляться та, к крови которой меня теперь начало тянуть.

– И кто же эта бессмертная? – уточнил зачем-то Данилов.

«Не поверишь, но это королева бессмертных».

– Моя сестра, – процедил я, сжав челюсть.

Алексей откинулся на кожаную спинку кресла и оглядел меня сочувственным взглядом. Тяжело выдохнув, он разорвал напряженную:

– Насколько я знаю, вампиров не может тянуть к крови кого-то из своих родственников. Я провел тысячи исследований и экспериментов с этими тварями, и пока на моей практике ни один экиммонуд не убивал кого-то из родных. В основном всех тянуло к крови тех, кого в прошлом они ненавидели и желали зла, жаждали отомстить тем, кто лишил их жизни.

– Сестра фактически не родная мне. – Я подбирал слова так, чтобы дать понять Данилову, что мы с Карой и не были родственниками, а потом вспомнил, что мог внушить бессмертному забыть то, что посчитаю нужным. – В общем, в связи с некоторыми обстоятельствами, из-за некоторых решений Совета ей приходится быть моей «сестрой», – я показал пальцами кавычки, выделив последнее слово. – На самом деле Каролина д’Эсте – королева бессмертных, которая и создала те лабиринты.

– О-о, вон оно даже что, – протянул Данилов и почесал переносицу, вставая с кресла. – Тогда я не могу здесь ничего сказать, кроме того, что у тебя началась вторая стадия.