Книга В лабиринтах правосудия, страница 72 – Рия Миллер

Закрыв глаза, я с помощью мысленного контакта принялся искать ее, но время шло, а ни голоса не было слышно, ни темной ауры королевы не чувствовалось. Злость внутри с каждой секундой росла и душила, пока я шел, опираясь на трость, по лабиринту.

Вскоре из щелей начали выползать черные змеи. Пройдя несколько поворотов, я стал замечать нечто странное на стенах лабиринта – где-то были трещины пошире, где-то – поуже, а еще здесь появились двери. Прикоснувшись к железной ручке одной из них, я почувствовал, что в голову, словно пуля, вонзилось воспоминание: Анжи и Кара разговаривали в больнице, и я услышал, какой ответ на вопрос Анжи дала Каролина, после чего Анжи перестала злиться и обвинять в своих кошмарах ту, которая всего лишь хотела спасти другую от смерти, но неосознанно столкнула в пропасть, в объятия тьмы.

Картина сменилась, и теперь я уже видел беседку, в которой Каролина сидела со старшей сестрой и отвечала на ее вопросы, рассказывала, почему пришлось скрывать правду и совершать поступки, казавшиеся со стороны глупыми и даже безумными.

Я отпустил ручку двери, и воспоминания погасли. Кажется, я начал догадываться, что задумала королева и почему остановила время, отправив меня в лабиринт, а остальных погрузив в сон. Если моя теория окажется верна, то в конце этого лабиринта мы встретимся с Каролиной, побывав за каждой дверью.

– Ну что ж, повеселимся, королева моих кошмаров, – произнес я и подошел к следующей двери, вокруг которой плелись алые розы.

Открыв ее, я оказался на заброшенном кладбище. Ветер срывал листья с деревьев и кидал их на могилы, просевшие со временем, или отправлял кружиться в вальсе по воздуху. Пройдя мимо нескольких покосившихся крестов и заросших могил, я остановился, увидев Тимофея, что сидел на коленях и смотрел пустым взглядом на надпись – даты рождения и смерти и имя его возлюбленной. С рук охотника капала на землю кровь. Кровь той, которая так и не успела стать невестой и надеть кольцо с двумя большими буквами – «А.Т.». Рядом с могилой возлюбленной охотника была еще одна – с именем той, кто сама заставила себя убить.

Я знал, что Тимофей часто посещал это место – охотник не забывал проведать свою любовь и принести ей любимые цветы: синие фиалки. И если я сейчас сюда попал, значит, охотник и во сне искал возможность посетить заброшенное кладбище. От этой мысли легче не стало.

Ветер подкинул новые листья на могилы, я подошел к охотнику. Он даже не обернулся в мою сторону, продолжая все таким же взглядом, лишенным жизни, смотреть на выведенное на куске камня имя возлюбленной.

– Отпусти их, – произнес я, когда на голую ветку дерева рядом прилетел ворон. – Отпусти то, что должно остаться в прошлом, – повторил, выдержав небольшую паузу.

Тимофей наконец-то поднял на меня взгляд и усмехнулся.

– После их смерти у меня нет ни прошлого, ни настоящего. Анна была моим прошлым, а Диана – настоящим.

Я устало выдохнул и почесал переносицу, а после опустился перед охотником, заглядывая в его серые туманные глаза.

– Послушай, цепляясь за прошлое и обвиняя себя в их смерти, ты не даешь им уйти отсюда, а сам тонешь во тьме.

Ворон каркнул и пролетел над нашими головами, пока я пытался отобрать охотника у тьмы. Тимофей в ордене был известен как «тень» – бессмертный, который бесшумно подкрадывался к экиммонудам и также бесшумно мог их убить по приказу моему или Ала. Мне не нравилось в нем одно – его чрезмерная привязанность и верность той, которая когда-то влюбила Тимофея в себя. Некоторых любовь спасала, некоторых – убивала. В случае с охотником был второй вариант.