Книга В лабиринтах правосудия, страница 91 – Рия Миллер

Я собралась с мыслями, подошла к охотнику и заняла свободное место рядом. Ал и головы не повернул в мою сторону, продолжая держать бокал с виски и пустым взглядом смотреть на алкогольную «выставку» – стену, на которой на полках стояли разные бутылки. Если бы не музыка, я б задохнулась здесь в траурной тишине. Боль утраты, вины, сожаления о совершенных поступках погружали охотника во тьму. Я хотела его сейчас обнять и простить за все, но… Но мне тоже было больно. В сердце появилось столько ран, пока я проходила лабиринт и освобождала от тьмы других.

Я словно танцевала вальс с королем на битых стеклах, но не показывала свою боль и страх, прятала их и шла, борясь за финал игры, дальше. И вот, когда Ал остался последним, кого я должна спасти, почувствовала себя предателем. Убийцей. Что это со мной? Горестно усмехнувшись, я сделала вывод, что, наверное, просто уже схожу с ума, и взяла бокал виски у охотника. Обратив наконец на меня внимание, Ал повторил мою усмешку.

– Похоже, ты и Анжи будете преследовать меня вечно.

Я поставила бокал на барную стойку и поспешила успокоить охотника:

– Даже у вечности есть свой конец.

Ал наградил меня непонимающим взглядом, а спустя некоторое время я решила все-таки ему открыться и послала все воспоминания, показывая, что задумала и почему пошла на эти безумства.

– Ты сумасшедшая, – сказал Ал. В его голосе послышалась грусть.

– Знаю, – выдавила я улыбку, но она вышла слабой и неестественной.

Между нами вновь повисла пауза, которую на заднем фоне заглушала музыка. Я пришла освободить Ала от тьмы, а в итоге лишь молчала и вместе с ним пялилась в стену.

– Но король любит сумасшедших, так что я не удивлен, что он согласился на твои безумства ради уничтожения лабиринта.

Я уставилась на Ала, подняв в недоумении бровь.

– В каком смысле любит?

Охотник бросил на меня взгляд, красноречиво доказывающий, что он сейчас считал меня глупой, раз я не понимала смысла простых слов.

– С того самого момента, когда он услышал, как ты играла в саду, он стал заражен тобой, – объяснил Ал.

В моей голове резко разблокировались воспоминания, отправившие меня в сад и беседку, в которой я часто проводила время после смерти матери, играя на рояле. Там я оставляла свои чувства, там ненадолго мир оживал, когда я начинала играть и говорить через музыку то, что чувствовала. И там же я встретила того, кто стал посещать мои концерты, а до него меня слушали лишь розы.

– Почему ты так уверен в этом?

– Потому что это его воспоминание о тебе – самое «ненавистное», – выделил он последнее слово кавычками.

Я не стала с ним спорить, ведь Ал лучше меня знал этого дьявола.

– Ла-адно, – протянула я. – Что бы ты там о нем ни знал, не буду лезть в ваши дела.

Охотник изогнул бровь:

– Я думал, что ты начнешь сейчас выпытывать у меня все его секреты.

Я не сдержала смех. Лучше узнаю секреты Ала, чем короля.

– Ну, давай начнем с того, что я пришла к тебе, – проговорила я, заглянув в пленительные изумрудные глаза охотника. – С Александром у меня еще будет разговор, а вот с тобой…

Договорить не получилось. Я не смогла. Слова будто рассеялись, а сердце больно сжалось от осознания, что это была моя последняя встреча с Алом. Много чего хотелось сказать, но, глядя в его глаза и видя в них боль, я понимала, что слова не имеют смысла.