Книга Лисы и Волки, страница 122 – Лиза Белоусова

Изенгрин расслабился. По крайней мере, угроза в воздухе растворилась, и мы с Солейлем облегченно выдохнули, поняв, что острый момент позади. Мне бы волк, конечно, ничего не сделал, но все же приятнее и уютнее видеть его уравновешенным.

– Надеюсь, впредь этого не повторится, – произнес принятую дежурную фразу Изенгрин и перебросил баскетбольный мяч из одной руки в другую. Только тогда я заметила, что он в спортивной форме. Неужели и сам заниматься будет? – Пойдем, Марина оставила ключи. Долго держать не стану, для начала просто разомнемся, я посмотрю, на что ты способна, и отпущу. Максимум час. А пока я открываю дверь, Солейль поведает, почему он не отправился домой и не занялся порученными ему делами.

Лис нервно сглотнул, его взгляд беспорядочно заметался. Когда он остановился на мне, я покачала головой, предупреждая: ляпнет про мою мистическую попытку утопиться – я окуну его в унитаз и буду держать, пока не испустит дух.

Едва ключ в скважине совершил первый оборот, он спокойно, как правду, сказал:

– Мы с Хель поболтали и решили, что я должен посмотреть на ее первую тренировку, чтобы знать, как действовать дальше. Ведь не только ты ее натаскивать будешь, мое участие также предусмотрено. Исходя из результатов, я продумаю план занятий, и к концу срока она лучшим игроком в команде будет. После нас, разумеется.

Изенгрин хмыкнул и открыл дверь.

В том, что до дома мне придется ползти, мучаясь от боли в мышцах и одышки, сомнений не возникало…

– Вы с Хель поболтали, – повторил волк. – То, что вы хоть в чем-то сошлись, не может не радовать. Только почему вы опять шипели друг на друга, когда я подошел? Неужели не смогли продержаться на одной волне дольше пары минут?

Пальцы Солейля дрогнули, и он поспешно, с фальшивой беспечностью, закинул руки за голову:

– Слишком бесит.

Он говорил правду, поэтому слова и прозвучали так твердо и уверенно, но укола злости я не почувствовала: они были нацелены не на то, чтобы обидеть меня.

– Боги с вами, – отмахнулся волк, пропуская нас внутрь. – Постарайтесь повторить свой подвиг и найти баланс. Все равно вам вместе работать. Не все люди нам нравятся, но мы обязаны с ними контактировать, поэтому, пожалуйста, прилагайте усилия.

– Мы уже, – хлопнул меня по плечу Солейль, притягивая к себе. Я честно спрятала свое отвращение за выпрямившейся спиной и каменной маской. Даже подыграла, чуть приподняв уголок губ и приобняв белобрысого за талию:

– Пытаемся. Очень-очень.

Изенгрин удовлетворенно кивнул и хлопнул в ладоши, посылая мяч в сторону:

– Что ж, приступим. Солейль, переквалифицируйся в невидимку, пожалуйста.

Тренировка оказалась демократичнее, чем я ожидала. Хоть Изенгрин и утверждал, что не будет давать серьезные нагрузки сегодня, я все равно представляла себе нечто вроде спартанского воспитания в миниатюре: тридцать отжиманий, двадцать пять кругов по периметру зала, сотню приседаний. Однако волк ограничился элементарной проверкой, уровень которой был мне вполне по плечу. Он не ставил рамок, просто задавал упражнение и говорил делать, пока пойму, что больше не выдержу.

Сначала были приседания. Параллельно Изенгрин объяснял основы вышибал и аспекты, которые мне следовало укрепить или заново выстроить. Если вкратце, сводилось все к тому, что в игре важна комбинация скорости и силы, с одной составляющей в отрыве от другой улова не получишь, лишь в пустоту силы потратишь. Так как он видел в записи мою игру с Солейлем, мог судить о моих плюсах и минусах, поэтому я предпочитала вслушиваться и мотать на ус, а не рычать на Солейля, за его спиной корчившего мне рожи.