Книга Лисы и Волки, страница 154 – Лиза Белоусова

– Браво! – хлопнул в ладоши тот. – Теперь хорошо бы выбить кого-нибудь.

Арлекин улыбнулась и, забавно приподнявшись на цыпочки, метнула мяч. Почти промазала, но девушка, занимавшая позицию рядом с окном, совершила ошибку – ступила вправо, к самой стене, и он врезался ей в плечо. Она болезненно вскрикнула, схватившись за ушибленное место. Прошипев что-то, она поплелась на нашу территорию.

Я вдохнула так глубоко, как только смогла; Солейль строго запретил мне ловить, считая, что я могу случайно выпустить мяч, оказаться в «пленных» и не выполнить свою прямую задачу, поэтому приходилось скакать, как газель, уклоняясь от снаряда. Выходило вполне сносно, спасибо быстрой реакции и интуиции. Но усталость брала свое – колокольный звон набирал громкость, вибрация в затылке усиливалась; Варвара посмеивалась, расширяя дыру в барьерах. Блокировать ее было тяжело, но я не уступала – игра должна была закончиться при моем участии. А наша с ней скрытая, индивидуальная партия – моей безоговорочной победой.

– Стрелок, – перекинул девушке мяч капитан. Она уверенно приняла его, встала в угол и бросила.

Губы непроизвольно растянулись в ухмылку. Он метил прямиком в морду Антону, самодовольному ублюдку, все время нашей борьбы выплясывающему что-то ирландское в заднице зала, но… Он изловчился, с хрипом зажав его между щекой и плечом.

Мы с Солейлем чертыхнулись.

Антон, хоть и производил впечатление человека полубезумного, был все же умен, да и реагировал чрезвычайно скоро, не уступая Солейлю. Когда мяч переходил к нему, наша команда напрягалась – наученные горьким опытом, мы знали, что он не мажет, принципиально.

Сейчас счет сравнялся. Ничья, шаг до победы для каждой стороны. Мы не могли проворонить такой шанс.

Антон поцеловал мяч и послал его вверх.

Я судорожно уставилась на их часть зала: двое прямо у линии, блокируют Солейля, Антон сзади, еще кучка посередине. И эти двое – прекрасная мишень, если…

Картина неутешительная. Никто не сумел бы поймать снаряд; ему суждено было попасть к «пленным», и уж они бы вывели из строя одного из наших, тем самым бросив в копилку своих триумфов еще один.

Мой вариант стал единственным, способным обломать кайф соперникам.

– Солейль! – преисполнившись убеждением, крикнула я. – «Третий»!

Этому финту мы придумывали название дольше, чем всем остальным, вместе взятым, и цифра три была взята не просто так – как говорится, «бог любит троицу». Божественный ход – самый неожиданный и самый непредсказуемый из всего того, что мы могли бы применить в финале. С ним возникло множество трудностей, мы мучились долгие часы, прежде чем его получилось выполнить – Солейль кричал, бесился, сыпал проклятьями, я отвечала тем же, но все-таки мы его отработали. После тренировок, полностью посвященных ему, я приходила домой покрытая синяками, с разбитыми коленками и локтями – шанс на успех разве что пятьдесят на пятьдесят, но лучшей перспективой мы не располагали.

Колокольный звон и смех Варвары заглохли, словно кто-то захлопнул дверь.

Солейль не мешкал – наверняка его мысли совпали с моими за мгновение до того, как я их озвучила. Он уперся ногами в скользкий пол, сцепил руки перед собой как раз на том оптимальном уровне, который мы выбирали добрых полчаса, и кивнул. В знаках не было надобности – стремясь успеть за бешено вертящимся мячом, я уже оторвалась от твердой поверхности.