Книга Лисы и Волки, страница 156 – Лиза Белоусова

И одна из них делала все более громким мерзкий колокольный звон.

Окруженная всеобщим духовным подъемом, я едва установила равновесие и выдержала эмоциональные порывы товарищей, каждый из которых считал обязательным прижать меня к себе. Из их реплик я услышала малую толику, и та звучала как нескладный набор звуков; Варвара мастерски использовала бреши, прорезанные усталостью, и отвоевывала новые позиции. Казалось, я вот-вот потерплю поражение – когда не могу бороться и нахожусь у всех на виду.

Прощание длилось мучительно медленно; толпа расступалась неохотно. Каждый брал за обязанность обмолвиться словечком со всеми, и меня затягивало в водоворот. Кто-то подходил, улыбался, говорил, я автоматически отвечала, при этом не переставая мучиться от оглушительного звона.

Марина что-то втолковывала тренеру соперников, плюющемуся ядом; Солейль и капитан остервенело совершали одно рукопожатие за другим; Антон сверкал глазами и явно порывался подойти и высказать все, что думает, но почему-то сдерживался. Наверное, из-за того, что до него никому не было дела: с нашей стороны еще не схлынула волна бурных эмоций, а их придавило разочарованием и злобой.

Антон с удовольствием разбил бы нос Солейлю; Стрелок поведала, что у них с Изенгрином треугольник взаимной ненависти, и каждый использует любую возможность подраться или унизить неприятеля. Теперь в этот треугольник наверняка включилась и я – недаром же враг окатывал меня примерно таким же количеством ярости.

Я бы продемонстрировала полную солидарность с его чувствами, но не располагала силами даже на собственную физиологию. Меня вело то туда, то сюда: закрывай глаза, не закрывай, дыши правильно, не дыши. Нутром я ощущала, как Варвара царапает края дыры в барьере и раздвигает ее ткань.

Я сидела на скамейке, уткнувшись в собственные запястья. Ничего не существовало; была только Варвара и наше с ней ожесточенное противостояние.

– Хель, что ты там сидишь, как неродная? – окликнула Марина. – Айда сюда!

Я подняла веки, едва не поддевая их ногтями, и сфокусировала взгляд: Марина, капитан и Солейль стояли на белой линии в середине зала – единственные люди в помещении, не считая меня. И зрители, и вражеская команда уже ушли, оставив после себя запах пота.

Странно. Антон наверняка должен был подойти и выдать что-нибудь обидное. Хотя, возможно, он так и сделал, а я невольно проигнорировала его оскорбительные изыски.

– Что ты плетешься? – недовольно фыркнул белобрысый.

– Догадайся, – буркнула я, почесав висок указательным пальцем, дескать, припомни приступ моего безумия, когда я чуть не утопилась – как ныне выяснилось, под воздействием Варвары. Солейль нахмурился.

– Ты молодец, – улыбнулся капитан, протягивая мне широкую ладонь. – Никто и предположить не мог, что вы сделаете конец таким изящным. Все будут долго отходить.

– Спасибо, – ответила на рукопожатие я, надеясь, что оно не разоблачит мою слабость. – Мы долго репетировали. Получилось не так гладко, как планировалось – мы упали, – но не думаю, что это играет решающую роль.

– Не играет совершенно никакой, – заверила Марина. – Откровенно говоря, я готова петь вам дифирамбы и водружать на головы лавровые венки. Как насчет чаепития? Как-нибудь через пару дней, когда все будут в состоянии адекватно соображать. А?