Книга Лисы и Волки, страница 167 – Лиза Белоусова

Услышанное не укладывалось в голове, но я интуитивно чувствовала, что это не ложь, и мне даже не требовалось доказательств.

– Почему вы ненавидите их?

Морена скрипнула зубами:

– Самоуверенные. Хотя до большинства мне нет дела. Один из них мне даже нравится – Медведь. Добродушный толстяк, попивающий мед в своей глуши и играющий на балалайке, а еще чаще бродящий в животном обличье. Однако не все такие; он скорее исключение, сумевшее сохранить присущее богу милосердие, а еще – рассудок. Остальные опасны, кровожадны, не знают, чего хотят. Однако их можно простить… Всех, кроме Лиса.

Интонации презрения в ее голосе были мне знакомы – так же говорил о Паке Изенгрин.

– Лиса? – переспросила я.

– Да. Он из Изначальных, как нетрудно догадаться. Именно он был разрушительным огнем, пожирал леса и пугал первых людей. Именно он требовал поклоняться ему, и можно сказать, религии появились при его содействии, ведь именно он показал смертным, что есть силы выше их и что их можно задобрить жертвами и склонить к себе обещаниями. Коварный, жестокий деспот, возведший себя на пьедестал. Они хорошо общались с Волком – громом и молниями – и даже считались друзьями. Волк постоянно его защищал, а Лис пользовался этим. Не знаю, по какой причине между ними прокатилось яблоко раздора, но уже много тысяч лет они люто ненавидят друг друга и ведут войну. А миссия Избирателя – их рассудить. Я ненавижу Лиса – он сжег меня после того, как я потеряла свою божественную суть.

– Рассудить?

– Они заключили спор. Его условия мне не известны, но я знаю, что тот, кого Избиратель назовет победителем, получит силу соперника и право уничтожить его.

– Вы позвали меня сюда, чтобы убедить выбрать Волка?

Морена удивленно хлопнула ресницами и вновь сложила губы в жутковатую улыбку:

– Ты радуешь меня, Хель. Мы связаны, и я горжусь тобой. Да, именно ради этого ты здесь. Лис недостоин победы; если он выиграет, мир будет истреблен, ведь его распечатанные силы превзойдут всех иных богов, вместе взятых, – и Изначальных, и тех редких «человеческих» божеств вроде меня, которые еще не ушли в небытие. Волк не менее безумен, чем Лис, но он сумеет распорядиться силой правильно. Ради блага Земли, Хель, откажи Лису в победе. Всем его проигрыш будет на руку: мир не разрушится, а я сумею отомстить, ведь моя сила сейчас примерно равна его…

«А вот и твой выбор, – вклинилась Варвара. – Отдашь победу Волку – я позволю тебе жить и делить со мной тело. Лису – я выброшу тебя в царство мертвых и сделаю все, чтобы ты из него никогда не выбралась».

Я поджала губы. Контекст был предельно ясен. Два варианта: один обрекает на мучения, второй – дарит шанс. Не лучший, но все же.

В любой другой ситуации я бы заявила, что решать буду по совести, как сущий судья – обреку на проигрыш недостойного, не основываясь на личных интересах. Принципы суда над богами должны быть теми же, что и над людьми. Однако в голове ютилась древняя ведьма, способная заморить иллюзиями, а напротив сидела могущественная богиня смерти, и они обе желали отомстить Лису. У меня не оставалось выбора по простой причине – я была слишком эгоистична.

Я уже приготовилась сообщить: да, я отдам победу Волку, – как в углу кто-то захлопал в ладоши. Морена вскочила, скривив длинные пальцы на манер когтей; Варвара зашипела.