Книга Лисы и Волки, страница 73 – Лиза Белоусова

И зачем я еще живу? Могущество Господина не знает границ – восстановившись, он мог бы погрузить в объятия пламени всю планету. Даже сейчас, будучи слабым из-за того, что люди его забыли, он способен на многое. Я не нужна ему. По крайней мере, не очевидно. Я приношу ничтожную пользу – информацию о волках в целом и планах одного Волка, которого так глупо и случайно выдает Гери. Он мог бы и самостоятельно добыть ее, практически не прикладывая усилий, но использует меня.

Это терзает душу – непонимание, смирение, ожидание, желание угодить.

Имея тихую спокойную жизнь в скромном уголке мира, человек грезит приключениями. Ему кажутся противными пение птиц за окном, тишина в комнате, шелест книжных страниц и пылинки на кухне. Он жаждет выйти за пределы своей норы, прыгнуть в бурный поток. И только когда его затянет в эпицентр бури, он осознает, насколько промахнулся. Я тоже прыгнула в неизвестность, лишь бы избавиться от покоя и размеренного существования в четырех стенах, и теперь не знаю, примешать ли к благодарности каплю сожаления.

Господин вытянул меня из болота статики, и за это я должна ползать перед ним на коленях. Этим я и занимаюсь. И мне нравится. Каким ничтожеством я выросла.

Сзади что-то громко зашелестело, и я резко, на инстинктах, обернулась. Ничего.

Меня охватил озноб; я обняла себя за плечи, чтобы унять дрожь.

Эй, Арлекин, не будь такой. Ты всего лишь идешь домой, и до подъезда осталась пара шагов. Плевать, что совсем недавно ты наткнулась здесь на труп, который теперь является тебе в кошмарах и преследует с сонмом призраков, созданных твоей извращенной фантазией.

Я вглядывалась в пустоту, и лишь затем неуверенно вернулась на узкую тропу света, но не успела пройти и метра, как что-то толкнуло меня. Мышцы сжались в предвкушении боли, но ее не последовало – меня резко схватили за ворот куртки и дернули вверх, заставив поперхнуться воздухом.

Спиной я почувствовала твердость чьей-то груди, к которой меня прижали, обхватив талию. Затылок защекотал длинный мех.

– Вечер добрый, Арлекин, – мурлыкнул знакомый голос в ухо.

От неожиданности и благоговения я обомлела. Господин обнимал меня, и его подбородок упирался мне в макушку. Из-за близости тел я имела честь дышать с ним в унисон; сердце зашлось от безудержного восторга.

– Забавно видеть, как ты шарахаешься от каждой тени, – хихикнул он. – Не думал, что тебя так легко вывести из равновесия.

Я сглотнула.

– Прошу прощения за то, что разочаровала…

Он цокнул языком:

– В этот раз ты меня не разочаровала. Сказал же, забавно.

Да, для него «забавно» – это хорошо. Он любит все в какой-то степени смешное. Только чувство юмора у него своеобразное, и порой его шутки оборачиваются неприятностями – или катастрофой. Но он заливается смехом, звонким, переливчатым, по-детски искренним, и это самое главное.

– Страшно?

Не знай я его, подумала бы, что это забота.

– Немного.

– Не заикайся, Арлекин, сегодня я пришел не для этого, – он небрежно отбросил прядь моих волос назад.

Стоило бы расслабиться, но…

– Тебе неинтересно, для чего?

– Интересно, Господин.

– Другое дело! – обрадовался он. – Я хотел похвалить тебя. Ты великолепно справилась с задачей. Хель тебе доверяет, хотя вы знакомы совсем недолго. Но не так, как Паку, так что поднапрягись. Завлеки ее в свои сети, отключи бдительность, подчини себе и перетяни на нашу сторону.